Дмитрий Евстафьев: Новое направление сотрудничества в Прикаспии
Комментарии экспертов, Повестка дня

Дмитрий Евстафьев: Новое направление сотрудничества в Прикаспии

Недавно на портале Российско-казахстанского экспертного IQ-клуба был опубликован аналитический доклад «Евразия и перспективные центры экономического роста. Интересы России и возможности для евразийского сотрудничества», подготовленный профессором Департамента интегрированных коммуникаций НИУ Высшей школы экономики Дмитрием ЕВСТАФЬЕВЫМ.

В интервью IQ-клубу автор рассказал о наиболее дискуссионных тезисах доклада.

— Дмитрий Геннадиевич, в своем докладе вы, характеризуя регионализацию в качестве ключевого современного геоэкономического тренда, даете перечень новых перспективных центров экономического роста. Какую роль в процессах экономической регионализации вы бы отвели евразийскому интеграционному проекту? Способен ли ЕАЭС в перспективе стать одним из новых центров экономического роста и оказывать влияние на развитие глобальной экономической конъюнктуры?

— Перспективы оживления интеграционных процессов в постсоветской Евразии я бы охарактеризовал как относительно вялые. Советская экономическая интегративность на постсоветском пространстве практически выгорела, да она и не может быть полностью актуальной по причинам существенного устаревания технологий и изменения приоритетности отраслей.

На фоне оживленных процессов экономической регионализации пока выглядит маловероятным возникновение самостоятельных и институционально устойчивых драйверов экономического роста, которые способны обеспечить развитие евразийского экономического пространства, как единого комплекса.

— Насколько эффективны существующие евразийские экономические институты?

— Существующие экономические институты вполне достаточны для обеспечения целостности важных для Евразии экономических процессов, в частности, в сфере межгосударственной торговли, но они не способны создать новое качество инвестиционных процессов, ни обеспечить хотя бы начальную фазу реиндустриализации в соответствии с новыми технологическими принципами и условиями регионализации глобальной экономики. Я сформулирую это следующим образом: институты достаточны, недостаточно наше общее желание их использовать. Принципиальной задачей является восстановление в процессе развития евразийского пространства самостоятельного регионального расчетно-инвестиционного цикла, относительно защищенного от манипуляции извне со стороны ключевых игроков в современной экономике. Если этого не добиться в ближайшее время, внутренняя интегративность евразийского пространства ослабнет до критического уровня и любые институты станут бесполезными.

– В числе перспективных центров роста, к которым практически при любом сценарии глобальной геополитической и геоэкономической ситуации сохраняется доступ постсоветских стран, вы назвали Прикаспийской регион. Какие факторы, на ваш взгляд, определяют геоэкономический потенциал этого региона?

— Для начала отмечу, что достижение договоренностей о совместном использовании Каспийского моря открывает дорогу к более широкому международному экономическому сотрудничеству в регионе и его инфраструктурному обеспечению. Предпринятые прикаспийскими государствами политические усилия создают основу для институционализации политического и экономического взаимодействия в регионе. Теперь задача состоит в том, чтобы грамотно и, если хотите, стратегично, эти возможности использовать.

Среди позитивных факторов роста надо, в первую очередь, выделить относительную устойчивость Прикаспийского экономического пространства, наличие выраженного «ядра» в лице «тройки» Россия – Азербайджан – Иран, относящихся к промышленно-развитым государствам мира и стремящихся к усилению своего влияния именно как промышленно развитых стран.

Преимуществом Прикаспийского региона является его относительная удаленность от наиболее жестко развивающихся в настоящее время точек военно-силовой конфронтации. Карабахский конфликт все-таки носит локальный характер.

Одновременно Прикаспийский центр экономического роста характеризуется рядом значимых и слабо преодолимых недостатков, в числе которых я назвал бы, во-первых, относительную узость экономической базы и вторичность по отношению к более значимым региональным центрам экономического роста. Во-вторых, сырьевую экспортную направленность региона. При таких условиях экономический центр в Прикаспии будет иметь относительно слабые внутренние драйвера развития. Немало рисков несет зависимость Прикаспийского региона от экономической ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, где весьма вероятно в ближайшее время нарастание нестабильности. Нельзя не отметить, нарастающие попытки манипуляций экономической и политической ситуацией в регионе со стороны США и ЕС.

Наконец, ситуацию в Прикаспийском регионе осложняет необходимость высокого уровня изъятия инвестиционных ресурсов для поддержания социальной устойчивости в условиях глубокой социальной деструкции в общественных системах большинства государств.

— Какие шаги позволили бы минимизировать перечисленные вами недостатки и риски геоэкономического развития Прикаспийского региона?

— В Прикаспии на экономическом уровне возможности превалируют над рисками, на политическом, если хотите, — геополитическом пока существует баланс рисков и возможностей. Значит, речь идет о том, чтобы научиться управлять существующими рисками, минимизируя их. Я бы определил ключевые задачи России и других стран Прикаспийского региона следующим образом.

Во-первых, необходима совместная содержательно согласованная реиндустриализация региона на новой технологической базе и с учетом современных экологических стандартов. Во-вторых, важно кооперативное участие стран региона в глобальных логистических проектах, минимизация внутренней конкуренции проектов на ключевых внешних рынках. Хотя, конечно, полностью исключить это будет невозможно.

В числе первоочередных задач, стоящих перед нашими странами – обеспечение военной безопасности и силовой защищенности экономического пространства региона, предотвращение возникновения новых и расширения имеющихся очагов вооруженных конфликтов. Приверженность эволюционному политическому процессу.

Важно предотвратить дальнейшую интернационализацию политической и военно-политической ситуации в Прикаспии и в регионах к нему примыкающих. Это может негативно влиять на ключевые геоэкономические процессы.

Среди задач, стоящих перед Россией, отмечу создание благоприятных условий для расширения присутствия российского бизнеса в регионе, в особенности, — российских расчетно-финансовых форматов, а также обеспечение устойчивой гуманитарной ситуации, управление миграционными потоками. Россия заинтересована в выстраивании в регионе более управляемого и структурированного социального пространства, исключающего проникновение в регион чуждых социальных и идеологических тенденций.

— Какова, на ваш взгляд, роль Поволжья в развитии центра экономического роста в Прикаспийском регионе?

— Я бы поставил вопрос шире. Регион Большой Волги – коридор к Среднему Востоку. Каспийское море ключ к нему. Но Нижнее Поволжье – дверь ко всему Юго-Восточному сектору Евразии и Среднему Востоку. Развитие региона Нижнего Поволжья, в конечном счете, определит стратегическую конкурентоспособность России, как минимум, в Прикаспии, а, по сути, и на Среднем Востоке в целом. А именно участие в трансформациях на Среднем Востоке и его вторичной индустриализации будет определять способность России сохранить конкурентоспособность, как глобальной силы. Так что путь к статусу одного из лидеров посткризисного мира для России вполне может начинаться именно в Поволжье.

Потребности пространственного развития диктуют необходимость сдвинуть центр экономического роста в Прикаспийском пространстве к Северу, но в переделах инфраструктурно обеспеченных территорий. С учетом и внешних, и внутренних обстоятельств, перспективным представляется пространство по линии Саратов – Волгоград, обладающее потенциалом нового общероссийски значимого фокуса экономического роста и инфраструктурного развития. Конечно, первоначально с опорой на логистику, но затем, — как часть усилий по реиндустриализации страны на новой технологической основе.

— При таком подходе Саратовская и Волгоградская области могут получить дополнительный импульс для развития!

— Безусловно. Саратовская и Волгоградская область и их столицы должны стать опорными точка большого Волжского проекта, причем у Саратова исключительно хорошие шансы на то, чтобы стать крупнейшим логистическим и управленческим центром в пространстве глобального индустриально-логистического коридора Север-Юг.

Во-первых, регион отличает высокий уровень логистической и инфраструктурной обеспеченности, что позволяет работать с разновекторными потоками грузов. Второе преимущество – расположение в пространстве глобально значимого логистического коридора «Север-Юг», в «индустриально-технологической» ее части.

В числе сильных сторон Саратовского региона включенность в экономические проекты Волжского макрорегиона, развитию которого сейчас в России уделяется большое внимание. Важно отметить также наличие опыта гармонизации межнациональных отношений в сложном этно-культурном пространстве и инфраструктуры кросс-культурных коммуникаций и относительно высокий уровень защищенности от военно-силовых рисков и от рисков внешних политических манипуляций.

Фактически, речь идет только о необходимости достройки саратовской урбанистической агломерации финансово-инвестиционным блоком и превращения области в один из ключевых узлов в рамках «диагональной» логистической инфраструктуры России, что вполне возможно сделать при наличии политического решения и понимания перспектив развития ситуации. Важно отметить, что превращение Саратова в новый фокус экономического роста в России диктуется не только и не столько задачами, связанными с развитием влияния в Прикаспии, сколько общей логикой пространственного развития России и необходимостью смещения центра экономического роста и инвестиционной активности от Москвы на Восток, но при сохранении, ка минимум, нынешнего уровня экономической связности.

Что касается относительной удаленности Саратова от Каспийского моря, то, на мой взгляд, это не играет в данном случае принципиальной негативной роли, поскольку целью стратегии «саратовского фокуса» является не управление собственно экономическими процессами в самом регионе – в данном случае, на роль центра консолидации по политическим и геоэкономическим причинам вполне адекватно выдвигается Баку – но привязка Прикаспийского центра экономического роста к экономическим и инвестиционным процессам в России, балансирование «средневосточного» вектора развития данного центра экономического роста.

— А Волгоград?

— Волгоград, конечно, является важнейшим в промышленном отношении центром Нижнего Поволжья. И теоретически он мог бы составить конкуренцию Саратову. Но существуют объективные проблемы с вектором развития данной агломерации и эффективностью управления столь сложным и комплексным проектом. Если Саратов, — крупный урбанизированный центр, статус и геоэкономическая суть которого вполне понятны, причем всем потенциальным участникам проекта, то Волгоград, прямо скажем, себя еще «не нашел».

Тем не менее, Волгоград имеет серьезные шансы на то, чтобы превратиться в ключевую точку транзитного и приграничного взаимодействия с Казахстаном и в целом – по юго-восточному логистическому вектору, но потенциал центральной точки консолидации новых экономических процессов у него пока почти отсутствует.

Идеальное сочетание, на мой взгляд было бы таково: Саратов является важнейшим логистическим узлом коридора «Север-Юг», а Волгоград ориентирован на формирование «диагональной» логистики. Кстати, Волгоград, вернее Волгоградская область могла бы стать местом для пилотного размещения «внутренней фактории» для обеспечения приграничного сотрудничества.

Но оба города являются часть промышленной составляющей проекта «Большая Волга». Подчеркну, что принципиальное отличие коридора «Север-Юг», от т.н. «Великого шелкового пути»: «Север-Юг» — это не только логистика, но и индустриализация Ближнего и Среднего Востока, причем разновекторная и разнофазная. Россия имеет возможность не только использовать свои логистические возможности, как в проекте ВШП, и создавать относительно простые в технологическом плане сервисные возможности (обслуживающую логистический коридор индустрию), но и войти на рынки относительно сложного машиностроения, химической промышленности, сельского хозяйства, опираясь на еще один ключевой экспортный товар, имеющийся у России – услуги в сфере безопасности.

Именно наличие в проекте «Север-Юг» индустриальной составляющей и диктует необходимость выбора в качестве опорных точек российского участия в проекте именно индустриальных центров и пространств и выстраивания стратегии пространственного развития на базе концепции реиндустриализации Поволжья.

— Какова может быть роль Саратова в среднесрочной перспективе?

— Я категорический противник выстраивания концепций в духе «Нью Васюков». Поэтому не буду рассуждать о том, что Саратов через 15 лет будет новым глобальным городом из первой сотни глобальных урбанизированных центров (третьим на постсоветском пространстве). Это нереалистично. Равно, как нереалистичны и социально убоги рассуждения о необходимости превращения Саратова в «милую и тихую провинцию».

Экономические возможности, которые дает статус центрального узла пространственного развития Поволжского региона, должны быть использованы, прежде всего, для превращения Саратова в крупный, но социально сбалансированный промышленно-технологический центр с развитыми элементами логистики и финансово-инвестиционным блоком. Причем, саратовская агломерация должна быть встроена в стратегии не только регионального, но и отраслевого развития России. В пространственном развитии – особенно в сегодняшних геоэкономических условиях – региональный экономический автономизм не просто ошибочен. Он губителен. Поэтому и приоритеты развития можно выстроить следующим образом:

— новая логистика, на современной цифровизированной основе, как первичный драйвер развития. Безусловно, Саратов может стать главной точкой для возрождения системы речного транспорта в России;

— первичная реиндустриализация на базе простейших узлов технологических цепочек. Создание кадровой и технологической базы для более сложной промышленности;

— технологический и инжиниринговый центр, вероятно, международный на базе имеющихся в городе и области учебно-научных учреждений с притоком в город молодых кадров.

Вот эти задачи я вижу вполне адекватными на ближайшие 3-4 года. В случае успешного продвижения можно будет думать о чем-то более значительном, например, о формировании в Саратове регионально-значимого расчетно-клирингового центра. Но пока об этом думать преждевременно, хотя задача формирования в Евразии полноценной региональной, а в перспективе и трансрегиональной платежно-инвестиционную системы, обеспечивающей сохранение инвестиционных ресурсов в экономике Евразиии привлечение дополнительных легализованных инвестиций извне, является исключительно важной задачей уже сейчас. И с точки зрения безопасности и устойчивости перед манипуляциями было бы уместно, чтобы центр такой системы – международной, естественно – находился в России, мало ли что… Уровень военно-силовой защищенности начинает играть все большую роль в глобальных финансах.

— Поволжские регионы России граничат с западными областями еще одного прикаспийского государства – Казахстана. Какую роль, на ваш взгляд, играют казахстанско-российских отношения, их эффективность в развитии Прикаспийского региона?

— При всех особенностях современной ситуации и мыслимых сценариях развития ситуации Казахстан остается не только важнейшим союзником России в экономическом плане, но и важнейшим в политическом плане пространством, к сожалению, потенциально подверженном неблагоприятным для России и самого Казахстана политическим манипуляциям извне. Эта ситуация будет усугубляться сложными политическими процессами, которые будут происходить в Казахстане в ближайшее время.

Я убежден, что нашим странам потребуется выйти на новый уровень экономического партнерства и политического взаимопонимания. С учетом очевидного переходного периода в казахстанской политике, который неизбежно будет сопровождаться разнонаправленными, но содержательно острыми тенденциями в экономических вопросах, новое направление сотрудничества с Россией по поводу консолидации центра экономического роста в Прикаспии может стать своего рода «предложением» от Москвы казахстанской элите, открывающей ей новые возможности взаимодействия в более широком, хотя и более сложном формате, нежели ЕАЭС с существенно более серьезными геополитическими перспективами.

Россия сама должна озаботиться своей привлекательностью как союзника. И пространственное развитие самой России, но с фокусом на Поволжье и с элементами логистической диагональности в направлении Казахстана и далее – южных регионов Центральной Азии, были бы вполне интересным элементом такого стратегического «предложения».

В данном случае, важна операционная гибкость: взаимодействие с казахстанскими элитами может и должно быть многоформатным– реализовываться, как на уровне двусторонних отношений, так и через различные международные институты, а также через различные структуры гражданского общества. Сотрудничество по экономическим и социальным вопросам в Прикаспии дает возможность двигаться по любому направлению и с любой скоростью при наличии стратегического желания сохранить имеющийся уровень субъектности в глобальной политике и экономике.

Беседовала: Жанар Тулиндинова

Оригинал на сайте iq.expert

2 апреля, 2019

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели