Илья Васильевич Токмачев: 30 лет службы Отечеству в Астраханском крае

В.В. Кондратьев, Информационно-аналитический портал «Каспийский вестник» (г. Астрахань)

Статья представлена на прошедшей в Астрахани XI Международной научно-практической конференции «Астраханские краеведческие чтения» (23 мая 2019 г.).

Каспийский регион издавна находится в центре внимания Российского государства. В рамках данной статьи под Каспийским регионом понимается территория в пределах административных границ субъектов пяти прикаспийских государств (России, Казахстана, Туркменистана, Ирана и Азербайджана), имеющих непосредственный выход на Каспий, который придает им целостность в социальном, экономическом и экологическом отношениях. Такое определение предложено авторитетными российскими учеными И.С. Зонном, С.С. Жильцовым.

Проникновение наших предков – русов, в него началось еще в первом тысячелетии нашей эры и осуществлялось в дальнейшем все нарастающими темпами, логическим завершением чего стало получение Россией статуса наиболее влиятельной страны Каспийского региона. Однако в 1990-е гг. в связи с появлением здесь новых независимых государств (Казахстан, Азербайджан и Туркменистан) геополитическая ситуация на Каспии резко изменилась, по сути вернувшись к положению многовековой давности – XVII — XVIII вв., когда за контроль над регионом велась ожесточенная борьба между Россией, Персией и Османской империей, а также рядом внешних игроков (Британская империя и др.). Сегодня лишь существенно расширился круг участников каспийских геополитических и геоэкономических процессов.

В этих условиях для выработки мер по укреплению геополитических позиций нашей страны в Каспии и реализации российских национальных интересов в регионе необходимо изучать исторический опыт внешнеполитической, дипломатической, военной, разведывательной и иной деятельности наших предков, направленной на проникновение и дальнейшее укрепление геополитических позиций России на берегах Каспийского моря. Изучение данных аспектов российской истории сегодня было бы полезным и для содействия просвещению населения Российской Федерации, прежде всего ее прикаспийских субъектов, а также патриотическому воспитанию молодежи страны.

Каспийская история России формировалась не только в ее столичном центре, представителями государственной политической элиты, но и непосредственно на местах, на прикаспийской территории страны. Здесь в интересах Российского государства каждодневно трудились как рядовые жители – рыбаки, ремесленники, крестьяне, так и представители местного государственного аппарата, офицеры, видные купцы и др. Их деятельность на благо страны непременно заслуживает уважения и не должна поддаваться забвению их потомками.

В рамках данной статьи автором была исследована деятельность видного российского государственного деятеля XVIII в., морского офицера, капитана Астраханского порта Ильи Васильевича Токмачева, который на протяжении своей долголетней службы в Астраханском крае неоднократно и успешно решал насущные задачи российской каспийской политики. 

В отношении биографии И.В. Токмачева известно, что он поступил на военную службу гардемарином в 1738 г. Был произведен в мичманы в 1743 г., а в 1745 г. переведен из Балтийского флота в Астрахань, где в итоге прослужил более 30 лет до своего увольнения со службы с чином генерал-майора и пенсионом 31.12.1776 г.  В 1751 г. И.В. Токмачев был произведен в лейтенанты, 17.11.1752 г. в капитан-лейтенанты и назначен командиром Астраханского порта. В январе 1758 произведен в капитаны 3 ранга, в марте 1759 – в капитаны 2-го ранга. 22.05.1762 г. исключен из списков флота, но продолжал исполнять должность капитана Астраханского порта. Незадолго до увольнения на пенсию, 13.01.1775 г. он был назначен обер-штер-кригс комиссаром, военным чиновником, в должностные обязанности которого входило хозяйственное обеспечение Астраханского порта и судов Каспийской флотилии (9. С.432).

Годы службы И.В. Токмачёва пришлись в основном на время правления двух российских императриц: Елизаветы Петровны  и  Екатерины Второй

• 

• 

Персидская операция 1746-1752 гг.

Уже в начальный период своей службы на Каспии И.В. Токмачеву предстояло решить крайне важную задачу без преувеличения государственного масштаба, а именно обеспечить сохранение господства российского флота в морской акватории, которое в середине XVIII в. начало активно оспариваться Персией при поддержке Великобритании.

В ноябре 1744 г. русский консул в Персии сообщил конкретные факты, свидетельствовавшие о том, что персы предпринимают попытки завести свой флот (5. С.116). Инициатором создания персидского флота на Каспии оказался англичанин Джон Эльтон. Впоследствии стало известно, что еще в 1743 г. во время очередного плавания в роли торгового представителя Эльтон встретился с правителем Персии Надир-шахом и поступил к нему на службу. Освоившись в окружении шаха, Эльтон сообщал в Англию, что принялся активно внушать шаху мысль, что «…персидский флот мог бы российскому оружию препятствия приключить в случае какого-либо будущего покушения против северных персидских провинций по берегу Каспийского моря лежащих». Со временем ему удалось убедить шаха в реальности своего плана по строительству персидского флота. В очередном письме в правление «Московской компании» он сообщал, что шах решился на строительство кораблей англичанами, рассчитывая использовать морскую силу против нападения туркменских бандитов на восточные берега его империи, и планирует подчинить племена лезгин на западном берегу Каспия, распространяя свою власть на еще большую территорию прибрежной зоны (5. С. 118).

В октябре 1744 г. прибывшие в Астраханский порт из Персии члены команды торгового судна «Император России» сообщили местным властям, что Эльтон в иранском порту Ленгерут приступил к строительству нового корабля длиною по килю на девяносто футов с вооружением в сорок пушек (5. С. 118).

В Астраханском адмиралтействе с беспокойством встретили это сообщение, немедленно переправив его в столицу, так как действия персов прямо противоречили заложенному еще при Петре Первом главному принципу российской политики на Каспии, выраженном в словах императора: «Наши интересы отнюдь не допускают, чтоб какая другая держава, чья бы ни была, на Каспийском море утвердилась» (4. С. 29)

• 

• 

Тем временем от других российских моряков, совершавших плавания на судах, обслуживающих персидских купцов, стали поступать сообщения о начале строительстве второго корабля. Также были получены сведения о появлении военного корабля персов у Дербента, причем его капитан требовал от российских судов «салютации» в его честь, а за неисполнение этих требований члены его экипажа «били и другие озлобления делали русским купцам». (5. С. 118)

О действиях персидской стороны вскоре было напрямую доложено императрице Елизавете Петровне. 24 апреля 1746 года этот вопрос обсуждался при докладе об иностранных делах, поводом для чего стало задержание в Астрахани двух кораблей англичан, нагруженных такелажем для вооружения судов и другими корабельными принадлежностями. Императрица решила конфисковать купленные англичанами суда, выплатить компенсацию за них, а «английскую коммерцию в Персию теперь немедленно пресечь и английскому послу о том объявить». Также было принято решение заведенное строение судов в Персии вовсе искоренить, для чего Императрица поручила организовать тайную операцию. (5. С. 119)

Ведущую роль при проведении операции должен был играть находящийся в Гиляни российский консул Черкасов, которому полагалось разработать подробный план действий и провести необходимые подготовительные мероприятия.  В то же время для выполнения приказа Императрицы Адмиралтейств-коллегией было определено два корабля, находящиеся в Астрахани, и офицеров, которые должны были ими командовать. Ими стали тогда еще мичманы Илья Токмачев и Михаил Рагозео. (5. С. 119-120)

На пользу российской стороне сыграл и разразившийся в Персии в июне 1747 года политический кризис. Правитель страны Надир-шах был убит заговорщиками и страна погрузилась в хаос, вызванный борьбой за трон шаха между лидерами различных группировок и племен. Воспользоваться этим обстоятельством и намеревались организаторы секретной акции и ее непосредственные исполнители (5. С. 120).

30 июля 1751 г. два военных судна: гекбот «Санкт Илья» и шнява «Санкт Екатерина» отошли от Четырехбугоринской брандвахты. Посетив Дербент и Баку, корабли 5 сентября прибыли в Энзели, где стало известно о гибели Джона Эльтона и разрушении построенного им в Лангеруте Адмиралтейства в результате атаки отряда во главе с захватившим тогда власть в Гиляне очередным мятежным вождем Хаджи-Джеймалем (3. С. 74). По имеющимся историческим данным, нападение во многом стало возможным в результате деятельности прибывшего в Гилян нового русского консула Ивана Данилова, который сумел установить добрые отношения с Хаджи-Джеймалем и впоследствии настроил его на совершение  нападения на Адмиралтейство в Ленгеруте, которое как нельзя лучше отвечало российском интересам на Каспии. Как описывал последствия нападения в своем отчете сам И.В. Токмачев: «…в Ленгаруте персидское адмиралтейство и городок… все разорено и шлюпки изрублены… а припасы персияне растащили» (5. С. 121).

Немногим позже И.В. Токмачев и М. Рагозео обнаружили и суда, которые, как оказалось, укрывались в устье реки Сефидруд. Прибыв к месту их стоянки, русские моряки нашли брошенные экипажами два трехмачтовых корабля, длиной между штевнями в 100 и 90 футов. Самое большое двухдечное судно по числу портов должно нести 24 орудия. В ночь с 17 на 18 сентября оба корабля облили нефтью и подожгли. Последнее судно, построенное Эльтоном, было атаковано и сожжено кораблем под командованием лейтенанта И.В.Токмачева более чем через год, в октябре 1752 г. возле Дербента. (3. С. 74,75)  Столь продолжительный перерыв в проведении операции тогда был связан с внезапной болезнью и смертью Михаила Рагозео.

После возвращения в порт И.В. Токмачев представил рапорт, изложив все детали выполнения приказа и поименно указав 46 участников акции. Рапорт о том, что кораблестроение, начатое англичанами и способное со временем нарушить господство русской флотилии на Каспии, уничтожено, был доставлен в столицу в ноябре 1751 г. Но только через год, после напоминания Астраханского губернатора об обещанной награде исполнителям акции, вышел высочайший императорский указ: «Всемилостивейшие указали Мы обретающегося в Астрахани от флота лейтенанта Илью Токмачева и бывших с ним в некоторой секретной посылке морских служителей и солдат… за службу их наградить чинами… сверх того в награждение пожаловали Мы деньгами». Лейтенант Токмачев и вдова мичмана Рагозео получили по тысяче рублей. Значительные суммы получили и другие участники операции (6. С. 182).

Руководство Астраханским портом 1752-1776 гг.

Доказавший свою преданность Отечеству и высокий профессионализм Илья Васильевич Токмачев по результатам участия в тайной операции был повышен в воинском звании и назначен капитаном Астраханского порта, то есть, по сути, командующим всей Каспийской флотилией.

Более двадцати лет И.В. Токмачев занимался текущей административной работой в Астраханском порту. О том, какие задачи ему приходилось решать в этот период свидетельствуют сохранившиеся документы того времени, в том числе рабочие материалы правительствующего Сената.

В одном из документов, датированных 11 апреля 1760 г., отмечается, что на Юге России возникла угроза переноса моровой болезни, которая по сведениям, имевшимся в Сенате, распространилась в персидских владениях, в частности, в городе Гянджа, в горах Дагестана и в Кизляре.  В этой связи Правительство поручало И.В. Токмачеву, как капитану Астраханского порта, организовать в удобных местах брандвахту для досмотра всех без исключения судов, следующих из Персии для предупреждения распространения смертельных заболеваний в России (11. С. 357).

В другом документе, датированным 1770 г., отмечается, что по поручению Адмиралтейств-коллегии И.В. Токмачев готовил подробный рапорт об условиях судоходства в устье Волги и морской торговли с Персией. В подготовленном документе отмечалось, что с момента объявления императором Петром Вторым в 1728 г. указа об использовании на море современных судов, таких как гекботы, галиоты и им подобные, существенно осложнились условия выхода из Волги в Каспийское море. Если раньше в море с легкостью выходили суда осадкой 11 и 12 футов, то в 1770 г. ввиду обмеления Четырехбугорного банка до 7-8 футов, в зависимости от времени года, многие имевшиеся в Астраханском порту суда потеряли возможность для участия в российско-персидской торговле (7. С. 601). Таким образом, И.В. Токмачеву еще в далеком XVIII в. приходилось заниматься теми же проблемами, что актуальны и сегодня в Волжско-Каспийском бассейне (4. С. 31-33).

Каспийская экспедиция 1764-1766 гг.

Однако более заметный след в российской каспийской истории оставило участие И.В. Токмачева в научной экспедиции на Каспийском море в 1764 — 1766 гг. в качестве одного из ее непосредственных руководителей наряду с инженер-майором Л.Л. Ладыженским (1. С. 432-433, 437). Экспедиция описала весь восточный берег Каспийского моря и прилегающие острова, в том числе впервые были описаны о.Кулалы, Киндерлинская коса с огражденным ею заливом и о.Челекен.

Подробности экспедиции довольно подробно описаны в российской исторической литературе.

Задачи экспедиции были поставлены довольно обширные. 8 января 1764 г. Адмиралтейств-коллегией было приказано следовать от Астрахани к мысу Тюк-Каган и близлежащему к нему острову Кулалы. В период плавания вымерять глубины, искать источники пресной воды, проверять качество земли на острове. Здесь экспедиции следовало разделиться. Одной ее части полагалось следовать вдоль Тюк-Каганских берегов к востоку в самый угол Мангышлакского залива, при этом проводить опись берегов, осмотр имеющихся заливов и промер глубин, искать выходы рек с пресною водою или расположенные неподалеку от берега озера, исследовать якорные грунты и др. Далее наказывалось следовать от залива к Северу вдоль восточных берегов до Мертвого култука (залива), а оттуда вдоль северных берегов Каспия до реки Яика (Урал). На этом пути осматривать островки Лебяжьи близь восточного берега, имеющиеся в северной, северо-восточной и восточной части моря заливы, а также иные острова в данном районе Каспия. Что касается второй группы, которой полагалось провести опись восточных берегов до персидских границ и заливов Александр-Бай, Карабогаз и Красноводский, то для проведения этой работы специально определялось судно под командованием И.В. Токмачева, которому в связи с этим полагалось оставить командование портом. При этом в документе особо отмечалось, что назначение именно И.В. Токмачева обусловлено его хорошим знанием данных районов. Ему, как и первой части экспедиции полагалось подробно исследовать мыс Тюк-Караган, далее заливы Александр — Бай, Карабогаз и Красноводский. Проводить замеры глубин в указанных  районах, искать впадающие в них реки, береговые озера, искать надежные береговые гавани и рейды, удобные места для создания поселений, составляя при этом подробные отчеты в судовых журналах и карты исследованных районов. (7. С. 126, 127)

Получив подробные указания из столицы, 31 мая 1764 г. экспедиция вышла из устья Волги на двух галиотах, одном шкоуте и десятивесельной расшиве. Описав остров Кулалы, исследователи перешли к Мангышлаку. На Мангышлаке экспедиция в соответствии с предписаниями  Адмиралтейств-Коллегии разделилась на два отряда. Часть ее — на шкоуте и расшиве, — во главе с штурманом Паниным, направилась на север. И.В. Токмачев совместно с Ладыженским и штурманом Матвеевым на галиотах пошли на юг. Подробно описав Тюб-Караганский залив, они 1 июля миновали Александр-Бай, а три дня спустя подошли к Заливу, осажденному косой и небольшим островом, который был обозначен на картах 1720-го и 1731 гг. На берегу русские моряки встретили рыбаков-туркмен и узнали от них, что коса с островом называется Агыс-Ада, а култук (залив) носит имя Киндерли. На островке было множество тюленей и птиц, и главное  здесь была найдена пресная вода очень высокого качества. Как писал Л.Л. Ладыженский, «на сем острове, морской скверной водой окруженном, если вырыть в плывучем песке в широком конце оного острова ямку фута в 3, то выступит пресная вода, которая лучше всех тех вод, кои мы до сего места на восточном берегу Каспийского моря находили, а по уверению трухменцев и впереди лучше сей воды нигде сыскаться не может» (12. С. 23).

Тем самым И.В. Токмачев участвовал в открытии нового, до тех пор неизвестного географам и мореплавателям, залива на туркменском побережье. Открытие было тем более важным, что залив представлял собой отличную природную гавань. В своем «Мнении», приложенном к первому журналу, Ладыженский констатировал: «Оная коса с лежащим при конце ее островком в реченном култуке хорошую и от морского волнения безопасную гавань делает, в которой вода до 5 сажен глубины, — следственно, великие суда с полным грузом в нее входить могут» (12. С. 24).

20 июля корабли вошли в Красноводский залив и бросили якорь близ Красноводской косы. Экспедиция пробыла здесь шесть дней, производя промеры глубины, поиски пресной воды на берегу и ведя торговые переговоры с местными туркменами. Экспедиция в продолжение нескольких дней крейсировала по Балканскому заливу, а затем пристала к островку Челекен, который на русских картах XVIII и ХIХ вв. именовался островом Нефтяным. Съехав на берег, Ладыженский осмотрел нефтяные колодцы и, кроме того, обнаружил здесь источники горячей воды и скопления желтой серы (12. С. 24). В ходе изучения острова Челекен также были получены данные о состоянии нефтедобычи. В отчете экспедиции отмечалось, что местное население в течение года из 20 колодцев добывает 4 тыс. пудов нефти (2. С. 497).

Также известно, что И.В. Токмачев в ходе экспедиции со штурманом  мичманом Матвеевым подходили к заливу Кара-Богаз-Гол, но не смогли пройти в пролив из-за глубокой осадки своих судов, поэтому составить карту восточного берега этого залива у экспедиции не получилось (10. С. 117,118). 

14 сентября экспедиция возвратилась в Астрахань. Плавание ее, продолжавшееся около четырех месяцев, было нелегким. Моряки жестоко страдали от нездорового климата, от недостатка свежей воды и продовольствия. На кораблях свирепствовала повальная цинга; пятнадцать человек из состава команды не вернулись к родным берегам (12. С. 24).

Как писал сам И.В.Токмачев, «в 1764 г. исследуя прежде бывшие в Хиву проходы, входил [Токмачев] в самые по тамошним вредным воздухам опаснейшие места, и чрез то из бывших в команде моей офицеров и рядовых многие от такой заразы померли, да и я по приключении мне тяжкой болезни едва не лишился жизни, от коей и ныне стражду, и потому в отчаянии оной, не сверша врученного мне дела принужден был возвратиться обратно в Астрахань, а уже кончил оное по получении мне некоторого отличия в 1765 г. благополучно; а сверх того некоторые другие места вновь приобретенные в персидской стороне мною описаны, чему карты и журналы в Адмиралтейскую коллегию представлены (1. С. 104).

Экспедиция была продолжена только год спустя в составе трех ботов («Орел», «Сокол» и «Кречет») и прежней десятивесельной расшивы. Панин довел опись северного участка берега до устья Урала, Токмачев с Матвеевым описали оставшуюся южную часть, включая Астрабадский залив.

В 1765 г. И.В. Токмачев составил карту Астрабадского залива Каспийского моря. На основании материалов экспедиции капитан-лейтенант Ногаткин составил новую карту Каспийского моря. В 1766 г. все карты и журналы описей Каспийского моря экспедиции были переданы знаменитому русскому гидрографу адмиралу А.И. Нагаеву для подготовки карты Каспийского моря. Однако в связи с кончиной в 1780 г. тот не успел ее сделать. «Генеральная карта» Каспия была издана уже после его смерти в 1796 г. (12. С. 25)

Долгое время карты и рукописи И.В. Токмачева считались утерянными. Однако, в советское время в архивах Москвы и Ленинграда были обнаружены подлинная рукописная итоговая карта первой экспедиции с изображением восточного побережья и карта Мангышлакского залива (2. С. 433).

Таким образом, даже поверхностное изучение службы Ильи Васильевича Токмачева в Астраханском крае свидетельствует о его активном участии в решении наиболее важных задач каспийской политики Российской империи второй половины XVIII в. Автором не ставилась задача подробного и обстоятельного изучения всей деятельности данного государственного деятеля. В статье в хронологическом порядке описаны наиболее известные вехи его жизненного пути. В связи с этим не вызывает сомнений необходимость дальнейшего научного исследования различных аспектов службы И.В. Токмачева на благо нашего Отечества.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Булатов Э.Ю. Внешняя политика Екатерины Второй и съемки на Каспийском море. Известия РАН. Серия географическая. 2014. № 3. С. 103 – 110.
2. Зонн И.С., Жильцов С.С., Костяной А.Г., Косарев А.Н. Каспийское море. Энциклопедия. М., 2013. С. 432 — 433, 487 — 490, 497.
3. Кирокосьян М.А. Русский флаг на Каспии: Два столетия Каспийской флотилии, сер. XVII-XIX вв. Астрахань, 2011. С. 74, 75.
4. Кондратьев В.В., Бухарицин П.И. Каспийское геополитическое наследие Петра I и отдельные проблемы его реализации // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / под ред. А.А.Курапова, Е.И.Герасимиди, А.Н.Алиевой. Астрахань, 2018. Вып. X. С. 19 — 27.
5. Кучирь А.Г. «Каспийское мореходство – дело государево». История борьбы за Каспий. СПб., 2015. С 115 — 125.
6. Материалы для истории Русского флота. Ч. X. СПб., 1883. С. 160, 182, 455, 511, 695.
7. Материалы для истории Русского флота. Ч. XI. СПб., 1886. С.126, 127, 601.
8. Материалы для истории Русского флота. Ч.XII. СПб., 1888. С. 83, 317, 350.
9. Общий морской список. Ч. II. СПб., 1885. С. 432.
10. Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края за 1895 год. Астрахань, 1897. С.117.
11. Сенатский архив. Том XI. СПб., 1904. С. 357.
12. Штейнберг Е.Л. Первые исследователи Каспия (XVIII–XIX вв.). М., 1949. С. 22-25.

На главном фото корабли Каспийской флотилии 1722 г. Источник: pochta-polevaya.ru