«Исламская Республика Иран необходима России, поскольку транзит через ее территорию связывает эту великую евразийскую державу с их общим стратегическим партнером Индией, что гарантирует стратегическую автономию России в этих новых международных условиях», — такое мнение в интервью Tehran Times выразил американский эксперт, работающий в информационном агентстве Sputnik и аспирант МГИМО Эндрю Корыбко.
«Действуя как ворота России в Индию и наоборот, Иран позиционируется как помощь обеим великим державам в совместном создании третьего полюса влияния, чтобы помочь сбалансировать евразийские дела между американской и китайской сверхдержавами в соответствии с двухполярной моделью, предложенной индийским мыслителем Санджайей Бару», — отметил Корыбко. Ниже текст приводится полный текст интервью, перевод которого выполнен редакцией портала «Каспийский вестник».
В чем актуальность отношений России с другими четырьмя прикаспийскими странами, особенно в свете украинского конфликта?
Ни одна из прикаспийских стран-соседей России не проголосовала против этого в ООН и не ввела санкции, несмотря на значительное давление Запада на них с этой целью. Это говорит об их стратегической автономии и государственном суверенитете, что укрепляет их многополярные полномочия. Беспрецедентные санкции Запада во главе с США успешно отрезали Россию от ЕС, что требует поворота Москвы на глобальный Юг.
Это, в свою очередь, требует от России сосредоточиться на южном направлении в сторону других четырех прикаспийских стран, тем более что все они расположены вдоль транспортного коридора Север-Юг (NSTC), соединяющего Россию с Индией. Это южноазиатское государство является особым и привилегированным стратегическим партнером России, а транзит через другие прикаспийские страны, такие как Иран и Азербайджан, делает возможным продолжение торговли с ними в реальном секторе.
Если бы Индия решительно не вмешалась, чтобы превентивно предотвратить потенциально непропорциональную зависимость России от Китая в ответ на санкции Запада во главе с США, Москва могла бы со временем стать младшим партнером Пекина, что могло бы подорвать ее стратегическую автономию. Вместо этого Индия смогла предотвратить этот сценарий благодаря тому, что другие четыре прикаспийские страны сохранили NSTC.
У России теперь есть другие альтернативы Китаю, чтобы диверсифицировать свой новообретенный поворот к глобальному Югу и, таким образом, максимизировать свою стратегическую автономию, которая становится возможной только благодаря тому, что прикаспийские страны функционируют как ее логистический спасательный круг для более широкой глобальной экономики. Кремль очень ценит эту солидарность со своим многополярным делом и, таким образом, уделяет приоритетное внимание каждому из них как стратегическому партнеру высшего уровня.
Как вы думаете, способны ли Россия и Иран использовать региональное сотрудничество и союзы для противостояния западным санкциям?
У Ирана гораздо больше опыта выживания в условиях жестких санкций, чем у России, поэтому последняя может кое-чему поучиться у первой, но их ситуации также отличаются, поскольку Россия сейчас находится под гораздо большими санкциями, чем Иран. Тем не менее, эти стратегические партнеры по-прежнему разделяют цель совместного содействия формирующемуся многополярному мировому порядку, с этой целью они всесторонне расширяют свое сотрудничество.
Ранее глобализированный мир разделился на три уровня с начала специальной военной операции России: системный уровень между «Золотым миллиардом» Запада во главе с США и Глобальным Югом во главе с БРИКС; идеологический уровень между однополярными либералами-глобалистами и многополярными консерваторами-суверенистами; и тактический уровень междуистеблишмент и популисты.
Россия и Иран разделяют очень схожие взгляды на этот счет, что объясняет, почему они так тесно сотрудничают сегодня по всем направлениям. Исламская Республика необходима России, поскольку транзит через ее территорию связывает эту Великую евразийскую державу с их общим стратегическим партнером Индией, что гарантирует стратегическую автономию России в этих новых международных условиях, как было объяснено ранее.
Действуя в качестве ворот России в Индию и наоборот, Иран может помочь обеим великим державам совместно создать третий полюс влияния, чтобы помочь сбалансировать евразийские дела между американской и китайской сверхдержавами в соответствии с двухполярной моделью, предложенной индийским мыслителем Санджайей Бару. Это великая стратегическая цель, которая объединяет этих трех многополярных лидеров в новую эпоху.
Какой вы видите экономику Центральной Азии и Кавказа в будущем?
Оба региона обладают ключевым потенциалом связности в содействии неизбежной интеграции Евразии по линии Север-Юг и Восток-Запад. По первому вектору NSTC проходит через оба, связывая Россию и Индию, в то время как второй касается кратчайшего пути Китая для торговли с ЕС через эти два региона.
Если их лидеры правильно разыграют свои карты, то их регионы могут стать евразийскими геоэкономическими центрами притяжения в формирующемся многополярном мировом порядке. Чтобы это произошло, они должны максимально сотрудничать с РИК (Россия-Индия-Китай) ядром БРИКС, которое является экономико-финансовым двигателем вышеупомянутого мирового порядка. Есть большие надежды, что Кавказ и Центральная Азия выполнят это предназначение.
Как вы оцениваете уровень ирано-российской торговли? Видите ли вы значимое развитие событий?
Торговля в реальном секторе продолжает сильно отставать от своего потенциала, но это неизбежно изменится в результате того, что Иран выступает в качестве незаменимого транзитного государства для облегчения российско-индийской торговли, что ранее объяснялось тем, что оно превентивно предотвратило потенциально непропорциональную зависимость России от Китая в ответ на беспрецедентные западные санкции.
Тем не менее, Иран не должен довольствоваться просто тем, чтобы быть “российско-индийской магистралью”, он должен повысить ценность своей торговли, чтобы действительно извлечь выгоду из своего геостратегического положения вдоль этого нового евразийского геоэкономического коридора. Для этого ему, возможно, придется полагаться на китайские инвестиции, учитывая 25-летний пакт о стратегическом партнерстве, который они подписали весной 2021 года, что также служит геоэкономическим целям Пекина в Евразии.
Короче говоря, Китай выступает за все, что более тесно связывает Евразию, даже если это геоэкономическая ось, в которой он не участвует напрямую, например, в NSTC, или участвует только косвенно, предоставляя своим компаниям некоторую ценность за счет своих иранских инвестиций на этом пути. Это займет время, но российско-иранская торговля в конечном итоге расцветет и обогатит весь Каспийский регион.
Считаете ли вы, что Ирану необходимо возродить СВПД в свете его стратегического партнерства с Россией и Китаем?
Всегда лучше достичь какого-то соглашения со всеми заинтересованными сторонами, когда возникает спор, но, сказав это, Иран не должен в одностороннем порядке уступать по вопросам, которые его руководство считает отвечающими их объективным национальным интересам. Это не только из-за патриотизма и принципа, но и из-за прагматизма, поскольку Россия, Индия и особенно Китай представляют реальную альтернативу западным инвестициям в будущем.
Это не значит, что западные инвестиции не будут полезны для экономики Ирана в случае успешного пересмотра СВПД – это определенно приветствовалось бы и имело положительный эффект – просто это не должно быть самоцелью, оправдывающей односторонние уступки по вопросам национальных интересов.
В порядке инвестиционной важности для Ирана Китай, безусловно, находится на первом месте, за ним следует Индия, а Россия отстает намного дальше. Это потому, что у Народной Республики есть избыточный капитал, а также опыт строительства и управления, в то время как у Индии в этом отношении сравнительно меньше, а у России, честно говоря, не так много, когда дело доходит до инвестиций в государства, не являющиеся бывшими советскими.
Тем не менее, каждый из них может играть взаимодополняющую роль в геоэкономическом будущем Ирана, и Исламская Республика является единственной страной в мире, где главные стратегические интересы каждой из стран РИК пересекаются самым непосредственным образом. По этой причине его руководство должно сделать все возможное, чтобы извлечь максимальную выгоду из каждого из них на двусторонней, трехсторонней и даже четырехсторонней основе, если это возможно.
В.Антонов
Добавить комментарий