Новая стратегия, старая игра: перестройка геополитики Центральной Азии
Геополитика и геоэкономика, Зарубежные материалы по Каспию

Новая стратегия, старая игра: перестройка геополитики Центральной Азии

В последнее время внимание общественности, экспертов и официальных кругов Центральной Азии привлекли три недавних события: визиты госсекретаря США Майка Помпео в Казахстан и Узбекистан и его встречи с президентами этих государств 1 — 4 февраля 2020 года; встреча «С5+1» в Ташкенте; и объявление новой стратегии США для Центральной Азии на 2019-2025 годы. В столицах Центральной Азии, а также в Москве и Пекине эти три события восприняли как изменение существующего геополитического исчисления. Вашингтон фактически напомнил странам региона, а также своим соперникам в лице России и Китая, о своих интересах в Центральной Азии. Таким образом, кажется, что старая «Большая игра» продолжается.

Предыстория: очевидно, что с момента распада советской сверхдержавы в 1991 году Центральная Азия была областью, подверженной геополитическим манипуляциям великих держав – в основном в рамках треугольника США, России и Китая. В то время как присутствие России и Китая в регионе часто рассматривалось как «право соседей», присутствие США имело двоякий эффект: с одной стороны, региональные государства рассматривали его как дружественное и надеялись, что это приведет к политической и экономической помощи. С другой стороны, Россия и Китай все больше беспокоились присутствием своего геополитического соперника на их задворках.

Не случайно США с самого начала продвигали региональное видение, поддерживая независимость этих стран и их демократическое развитие. Некоторые американские эксперты даже предложили концепцию «Центральной Азии как зоны, свободной от великих держав». В ходе американо-центральноазиатского взаимодействия стратегия Вашингтона эволюционировала от общих принципов и видений к более четко сформулированным концепциям. Формат C5+1, созданный в 2015 году, стал важным шагом вперед.

В тоже время формат C5+1 возник в противоречивом контексте, поскольку международная политика демонстрирует признаки возврата от специального мирового порядка после окончания холодной войны к нео-холодному типу отношений между США и Россией. Последняя встреча в рамках этого формата состоялась в Ташкенте, где Помпео, помимо участия во встрече, имел беседу с президентом Мирзиеевым. Вскоре после поездки Помпео в Центральную Азию была опубликована «Стратегия Соединенных Штатов для Центральной Азии на 2019-2025 годы: продвижение суверенитета и экономического процветания».

Текст Стратегии содержит конкретные, а не абстрактные послания о том, что представляют собой интересы США в регионе в ряде областей: «Центральная Азия является геостратегическим регионом, важным для интересов национальной безопасности Соединенных Штатов, независимо от уровня участия Соединенных Штатов в Афганистане». Это один из самых важных тезисов, поскольку он признает ценность региона, состоящего из пяти стран, и не включает Афганистан в качестве части Центральной Азии, как некоторые ученые были склонны делать в последнее время.

Решающее значение имеет намерение США поддерживать и укреплять суверенитет и независимость государств Центральной Азии, как в индивидуальном порядке, так и в рамках региона. Этот пункт демонстрирует и четко формулирует то, что США признают и подчеркивают важность региональной интеграции в этой части мира. В нем решительно говорится, что США будут поддерживать усилия по преодолению разногласий, которые разделили регион. Ни одна другая великая держава не уделяет столько внимания существованию региона как отдельного субъекта и не выражает четкой поддержки регионализму в Центральной Азии.

С другой стороны, геополитические намерения скрыты в тексте Стратегии, где, например, подчеркивается, что тесные отношения и сотрудничество со всеми пятью странами будут способствовать продвижению американских ценностей и обеспечивать противовес влиянию региональных соседей. Это, несомненно, послание, адресованное постоянным геополитическим соперникам — России и Китаю.

Последствия: так называемая треугольная геополитика возникла в этом регионе уже в 1990-е гг. В настоящее время она только приобретает новые очертания и новую динамику. Россия стремится к консолидации Евразийского экономического союза (ЕАЭС), созданного в 2015 году. Китай намерен реализовать Экономический пояс Шелкового пути (SREB, ЭПШП) часть своей глобальной инициативы «Пояса и пути» (BRI), впервые выдвинутой в 2013 году. Ответом на это является новая версия американского Шелкового пути 2020 года. Таким образом, старая геополитическая игра теперь, похоже, принимает новое специфическое сочетание ЕАЭС, ЭПШП и Шелковый путь США, которое фактически отражает сильно организованный, тонко сформулированный и амбициозно масштабированный процесс конкуренции в Центральной Азии и вокруг нее.

Примечательно, что российские и китайские СМИ и эксперты не оставили без внимания визит американского высшего должностного лица и последующее объявление американской стратегии. В частности, они отметили, что центральноазиатскому туру Помпео предшествовала поездка в Украину и Беларусь, что говорит о том, что у Тура была более широкая и более сложная повестка дня. Более того, находясь в Казахстане, Помпео поднял вопрос об уйгурах Синьцзяна, побудив высокопоставленных китайских дипломатов осудить этот демарш против Китая. В ответ на встречу Помпео с Мирзиеевым российские эксперты, в свою очередь, «распознали» соблазн Вашингтона не допустить вступления Узбекистана в ЕАЭС.

Между тем, признавая и высоко оценивая региональное единство пяти центральноазиатских государств, стратегия США, к сожалению, конкретно не упоминает недавно возобновившиеся консультативные встречи лидеров этих стран в качестве важного шага на пути к региональной интеграции. С 2018 года было проведено две таких встречи – одна в Астане, одна в Ташкенте. Третий запланирован на этот год в Бишкеке. Однако эти встречи пока не привели к созданию более институционализированного механизма сотрудничества. Одна из причин заключается в том, что лидеры этих государств опасаются возможной ответной реакции Москвы, которая воспримет это как препятствие для своей собственной схемы региональной интеграции через ЕАЭС.

В целом, регион сталкивается с неоднозначной тенденцией, когда великие державы проводят политику с конкурирующими геополитическими взглядами, в то время как центральноазиатские государства стремятся избежать геополитических вызовов. Чем дольше региональные государства сохраняют свою независимость и приобретают более широкий опыт в рамках международной системы, тем более очевидным становится тот факт, что их единственным вариантом выхода из геополитической ловушки является сосредоточение усилий на более сильной институционализации их собственного регионального сотрудничества, выходящего за рамки скромного формата консультативных совещаний.

Действительно, ни ЭПШП, ни ЕАЭС не занимаются нормативными вопросами, и каждый из них разрабатывается и продвигается на основе заметных геополитических и утилитарных отношений к Центральной Азии. Стратегия США, напротив, последовательно подчеркивает элементы защиты прав человека, поддержки верховенства права, совершенствования человеческого капитала и укрепления гражданского общества.

Выводы: Новая стратегия США в Центральной Азии активизировала развитие международной политики в регионе как геополитической игры. Пять региональных государств вновь озабочены тем, чтобы не оказаться заложниками в конкуренции великих держав с неопределенными последствиями, напоминая старую максиму Фукидида: «Сильные поступают так как хотят, а слабые стардают так, как и должны».  Действительно, в какой степени центральноазиатские государства могут быть подлинно независимыми от великих держав в плане обладания свободой выбора и способностью избежать геополитической ловушки?

Надеюсь, что трехсторонняя геополитика не будет размывать центральноазиатское региональное единство. Консультативные совещания в конечном счете станут лакмусовой бумажкой в этом отношении. Встреча С5+1 в Ташкенте, обсуждения Помпео с президентами Казахстана и Узбекистана, а также публикация Стратегии США для Центральной Азии, которые состоялись в течение нескольких дней в феврале, еще раз выявили существующий разрыв между Западным и незападным подходом к этому региону.

Стратегия США указывает на намерение США консультироваться с партнерами-единомышленниками в своих отношениях со странами С5+1. Это относительно новый элемент стратегии, поскольку он предполагает коррелированный и согласованный западный подход к Центральной Азии, который, в свою очередь, может помочь сохранить нормативную повестку дня более заметной. Ведь именно эта нормативная повестка дня будет играть решающую роль в перетягивании каната внутри геополитического треугольника.

С этой точки зрения, вместо того чтобы выражать подозрения (уместные или неуместные) по поводу заговора Вашингтона против Москвы и Пекина, российские и китайские СМИ, аналитики и официальные круги могли бы также обозначить свою позицию относительно того, разделяют ли они основные идеи и цели Стратегии США в Центральной Азии.

Автор — Фарход Толипов, кандидат политических наук, директор Научно-исследовательского института «Караван знаний», Ташкент, Узбекистан.

Источник

7 мая, 2020

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели