Разговор Ильхама Алиева с главой КНР Си Цзиньпином – оценка эксперта
Геополитика и геоэкономика, Комментарии экспертов

Разговор Ильхама Алиева с главой КНР Си Цзиньпином – оценка эксперта

Автор — Александр Караваев. Источник — Haqqin.az. 6 июня 2021

На днях состоялся телефонный разговор Ильхама Алиева с главой КНР Си Цзиньпином. В 2022 году исполняется тридцатилетний юбилей  двусторонним отношениям. Чего ожидать от двусторонних отношений Баку и Пекина?

Сухие сообщения пресс-службы указывают, что лидеры обсудили «готовность к дальнейшему вложению китайских инвестиций в Азербайджан, развитие сотрудничества в рамках инфраструктурных проектов». Также сообщается, что председатель Си озвучил намерение «импортировать из Азербайджана высококачественную специальную продукцию». О чем конкретно речь, пока не понятно.

Ведь роль Китая в экономике Азербайджана достаточно весома, но не соответственна глобальным масштабам китайского влияния. Интересно, что Азербайджан инвестировал в экономику Китая больше — $1,7 млрд, что превышает инвестиции Китая в Азербайджан — $800 млн. В Азербайджане работают 120 компаний с китайским капиталом, китайские компании принимали участие в проектах в Азербайджане общей стоимостью в $600 млн. Это достаточно скромный показатель.

С другой стороны, Азербайджан является для Китая самым крупным торговым партнером на Южном Кавказе — более 40% торговли в южнокавказской тройке ($1,3 млрд по итогам 2018 года). Однако это преимущественно импорт. Собственно китайское направление в азербайджанском экспорте на седьмом месте — по оценке стоимости находится между азербайджанскими поставками в Грузию и Индию.

Два дракона: изучая друг друга

Понятна текущая диспозиция: Азербайджан расширяет поиск инвесторов в карабахские проекты, реновации, а Китай укрепляет дальние орбиты своего партнёрства по инициативе «Один пояс — один путь», усиливает все точки своего глобального политико-экономического присутствия.

Давайте вспомним, что Китай как мировой игрок пришел на постсоветский Южный Кавказ в третью очередь — после США и Евросоюза. В определенной степени Пекин вышел из тени для Азербайджана только в 2010-е, хотя «след» присутствия фиксировался даже в Нахчыване, в автосборке, еще в 1990-е.

Ильхам Алиев в качестве президента Азербайджана был в Китае четыре раза (даже пять, если считать летние Олимпийские игры 2008 года). Алиев знает не понаслышке всю сложность работы с пекинской бюрократией и крайнюю необходимость для Азербайджана быть задействованным в китайских проектах, несмотря на критические перекосы их громадного экономического веса.

Интерес Пекина к постсоветскому пространству просыпался постепенно: последовательно, начиная с приграничного сотрудничества со странами Центральной Азии, вплоть до первых проектов строительства газовых и товарно-коммуникационных линий с Таджикистаном, Туркменистаном, Киргизией, Казахстаном, включая приобретение пакетов в нефтегазовых месторождениях и политику низкопроцентного кредитования для покупки странами СНГ товаров и технологий у компаний КНР.

В результате к 2010-м годам базовая платформа китайских инвестиций в странах СНГ и ЕАЭС оказалась сосредоточена в Казахстане: их накопленный объем достиг $21 млрд. Для сравнения — объем накопленных китайских инвестиций в РФ к 2019 году превысил только $4 млрд (оценка Минфина РФ). Пиковые величины роста китайских инвестиций в РФ остались в прошлом, хотя и ожидаются в будущем.

Что касается Южного Кавказа и западной части СНГ, то о четком интересе Китая к этому региону можно говорить лишь с рубежа 2010-х годов. Отношения Пекина с Баку развивались в данном общем тренде: происходило постепенное становление взаимодействия с низкого старта к возрастающей активности.

Если для Баку было важно понять, что представляют собой интересы КНР в регионе и как использовать ресурсы Китая в более широком контексте, чем создание транспортного коридора, то Китай в некотором роде отдаленно исследовал Южный Кавказ и Азербайджан на предмет включения в свою стратегию расширяющегося глобального макроэкономического присутствия.

Возник и феномен культурного влияния Китая: в Азербайджане функционируют целых два филиала института Конфуция, пусть и незначительно, но устойчиво растет интерес к китайскому языку.

Азербайджан также настроен встроить свои транзитные возможности в китайскую транспортную стратегию, что Пекин с удовлетворением поддерживает. В рамках государственного визита Ильxама Aлиeва в Китай в декабре 2015 года совместно с Си Цзиньпином был подписан Меморандум о взаимопонимании по совместному поощрению создания Экономического пояса Шелкового пути.

В ходе первого трансрегионального саммита развития «Один пояс — один путь» в мае 2017 года азербайджанская делегация подписала несколько документов. Наиболее важные — меморандум SOCAR с Национальной нефтяной корпорацией CNPC и Китайским банком развития (CDB) по проекту строительства нефтехимического и газоперерабатывающего комплекса SOCAR GPC. Также было заключено перекрестное соглашение о первичном детальном проектировании комплекса с итальянским подразделением французской Technip и компанией HQC — дочерней структурой CNPC.

Будет ли ЗСТ между Азербайджаном и Китаем?

Второй документ 2017 года — меморандум между ведомствами стандартизации и качества. Документ подразумевает движение к ликвидации технических барьеров в сфере торговли между странами, а также является шагом в постепенном продвижении к режиму беспошлинной торговли между Азербайджаном и Китаем, вероятному в среднесрочной перспективе, учитывая, что соглашение о ЗСТ между Грузией и Китаем, стартовавшее с мая 2017 года, позволило поднять товарооборот двух стран до $1 млрд в 2018 году — почти такой же, как азербайджано-китайский.

Данное соглашение о ЗСТ, в канве развития транскаспийской логистики, позволит Тбилиси получить значительный рост экспорта агропродукции, вина и минеральной воды. Азербайджан, со своей стороны, не стремится юридически задокументировать сближение с Китаем в рамках ЗСТ. Во всяком случае о подобных переговорах Баку не слышно, в отличие от Еревана. При этом Баку готов получать максимум от технологического взаимодействия.

Понятно, что Китай не просто создал нынешний интерес к себе, но и активно им пользуется, используя в том числе советские социально-политические наработки. Малозначимое событие 2001 года — тогда стали побратимами города Чжучжоу китайской провинции Хунань и азербайджанский Сумгаиыт. Кому это было тогда интересно? Но Китай, имеющий богатый опыт в области создания промышленных парков, как раз и создавал задел для будущего распространения своей матрицы развития местных промпарков. В частности, Мингячевирский «Парк высоких технологий» создан по модели китайских технопарков.

Во время визита президента Aлиeва в Китай в 2015 году ему устроили торжественный прием в офисе Huawei. Китайская компания уже была одним из лидеров по вложениям инвестиций в Азербайджан и поставкам оборудования для беспроводных, базовых и транспортных сетей. Зная склонность Алиева из первых уст узнавать о различных технологических новшествах, ему рассказывали о гибкости цифрового бизнеса, создании инфраструктуры цифровых предприятий и прочих инновациях. Естественно, Баку может рассматривать свой вклад в новую технологическую эпоху в большей степени в качестве потребителя, но это не отменяет необходимости держать руку на пульсе суперсовременных инноваций и возможности организации компаний для локальных производств и частичного встраивания в глобальную цепочку различного рода новых производств, например, элементов аккумуляторов из сырьевых материалов собственной горно-металлургической отрасли.

На сегодняшний день, и на перспективу, платформой торгового сотрудничества с Китаем будет выступать аграрная отрасль. В 2016 году один из азербайджанских производителей достиг договоренности о поставках в КНР 500 тысяч бутылок вина. Затем процесс пошел не так активно, однако рынок для азербайджанской готовой агропродукции будет сохраняться и расширяться. Заключены соглашения по развитию шелководства (закупка технологий культивирования и переработки кокона-сырца). Эта одна из восстановленных аграрных отраслей Азербайджана, которая будет развиваться во взаимодействии с КНР. Если в 2015 году в Азербайджане было произведено всего 200 килограммов кокона-сырца, то через год данный показатель достиг 70 тонн. По итогам 2020 года производство хлопка достигло 330 тысяч тонн.

Китай как крупная аграрная страна обладает большим опытом в земледелии и многих других отраслях сельского хозяйства и заинтересован в налаживании связей с азербайджанской стороной в этой области. Также возможны проекты в области аренды крупных участков плодородной земли для выращивания агропродукции, направленной на российский рынок.

Итого

Несколько слов о политическом аспекте отношений. Сближение южнокавказских стран с КНР преследует несколько комплексных целей – во-первых, это необходимость дополнительной диверсификации собственной экономики (аграрного и энергетического секторов) от российской экономики, а во-вторых — получение кредитов, которые не связаны с обязательствами социально-политических реформ, требуемых западными донорами.

Риски, связанные с преимущественной торговой ориентацией на Россию, наглядно продемонстрировала девальвация рубля. Оборотная сторона «альтернативы» в том, что китайские инвестиции более трудные, чем могло казаться ранее. Китай склонен полностью управлять проектами на своих условиях, вероятно, предвосхищая собственные риски, а именно возможную геополитическую конкуренцию на два фронта — с США и Россией. В то же время, если мы говорим про Азербайджан, у нас нет информации о желании Баку инвестировать в Китай капиталы и внешнеполитические ресурсы, скажем, в той же степени активности, как в страны ЕС и Россию. Таким образом, несмотря на свою мощь в мире, для Азербайджана Китай почетный гость — один из многих, не более.

9 июня, 2021

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели