Защита каспийской инфраструктуры – взгляд из США (часть II)
Аналитика, Зарубежные материалы по Каспию, Колонка редактора

Защита каспийской инфраструктуры – взгляд из США (часть II)

Портал «Каспийский вестник» продолжает публикацию перевода масштабного исследования, проведенного ведущим американским аналитическим центром, занимающимся изучением Каспийского региона – Каспийским политическим центром (Caspian Policy Center). Доклад  посвящён защите критически важной инфраструктуры стран Большого Каспийского региона, к которым, как известно, в Вашингтоне относят пять государств Центральной Азии и три страны Южного Кавказа.

С учетом довольно большого объёма доклада редакция публикует его частями. В первой части мы отразили вступление и половину первой главы, раскрывающей теоретико-методологические основы проведенного американскими аналитиками научного исследования. Вторая часть материала включает в себя вторую половину первой главы исследования, а также часть материала, описывающую опыт ведущих мировых государств по защите критической инфраструктуры:

Нефтегазовый сектор

Безопасный, постоянный доступ к поставкам нефти и газа и безопасное производство и транспортировка этих товаров для промышленных и частных клиентов являются основой национальной безопасности страны. Сбои в работе этих систем могут быть вызваны стихийными бедствиями, бойкотом и другими политическими решениями, включая блокаду. Они могут быть уязвимы к выходу из строя электрических или других инфраструктурных систем, необходимых для производства, распределения или продажи сырой нефти, продуктов ее переработки или поставок природного газа.

Азербайджан имеет два основных месторождения в своем секторе добычи: комплекс нефтяных месторождений Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ) и месторождение природного газа Шах-Дениз. Сектор переработки включает в себя два крупных нефтеперерабатывающих завода общей мощностью 120 000 баррелей в день. Правительство Азербайджана планирует модернизировать эти объекты в будущем.

Основные существующие векторы экспорта нефти Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), Баку — Новороссийск (Северный маршрут) и Баку-Супса. Основные существующие экспортные газопроводы включают трубопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум (БТЕ), Южно-Кавказский газопровод, газопровод Хаджикабул-Моздок и газопровод Иран-Нахчыван.

К трем основным экспортным нефтепроводам Казахстана относятся Каспийский Трубопроводный Консорциум, Казахстанско-Китайский трубопровод и трубопровод Узень-Атырау-Самара. Основные газопроводы включают трубопровод Центральная Азия-Центр и трубопровод Бухара-Ташкент-Бишкек-Алматы. Некоторые участки трубопровода Центральная Азия-Центр, главным образом в западной ветви, не обновлялись более 35 лет, что приводило к периодическим осложнениям. 

Текущие проекты в регионе включают проект Южного газового коридора, который включает Трансадриатический трубопровод (TAP), Трансанатолийский трубопровод (TANAP) и расширение Южно-Кавказского трубопровода.


Карта TAP, TANAP и SCP

Роль правительств в защите критической инфраструктуры

Правительства также играют важную роль в защите этих систем. Береговая охрана и военно-морские силы патрулируют воды вокруг буровых платформ и спасателей в чрезвычайных ситуациях. Полиция и другие сотрудники Службы безопасности могут действовать в случае незаконных действий, направленных против береговых производственных объектов, пунктов приема, нефтеперерабатывающих заводов и трубопроводов. Военные также занимаются, например, защитой объектов в Ираке или защитой рабочих, восстанавливающих трубопроводы и другие объекты, поврежденные террористами. Департамент энергетики Соединенных Штатов Америки имеет определённый опыт в защите инфраструктуры, связанной с нефтяной и газовой системами в других странах, в том числе в Большом Каспийском регионе. Правительства также извлекли уроки из таких инцидентов, как нехватка бензина, от которой пострадали Нью-Джерси и другие части северо-востока США в результате урагана «Сэнди», включая сбои в электроснабжении, которые препятствовали работе насосов на заправочных станциях.

Нефтегазовый сектор региона серьёзно зависит от состояния этих инфраструктурных объектов. Удаленность от рынков, будь то в Восточной или Южной Азии или в Центральной/Западной Европе и Средиземноморском бассейне, обусловливает необходимость в длинных и дорогостоящих трубопроводах наряду с компрессорными и насосными станциями и другими соответствующими объектами. Геополитика, связанная с Ираном, Россией и Китаем, также оказывает влияние. Западные правительства должны создать системы добычи нефти и газа из Большого Каспийского региона и переместить его на Запад, не пересекая ни Россию, ни Иран. В то же время Китай стремится развивать новые связи с регионом, с тем, чтобы уменьшить свою зависимость от нефти и газа, проходящих через Малаккский пролив и другие потенциальные уязвимые места.

Растущая сеть наземного транспорта

Завершение строительства железнодорожного сообщения Баку-Тбилиси-Карс (БТК), а также строительство новых паромных и других портовых сооружений в Аляте в Азербайджане с сообщением с Актау в Казахстане и Туркменбаши в Туркменистане, являются важными недавними шагами в реализации нового Шелкового пути.

Интересно, что этот проект не финансируется Китаем. Тем не менее, многие из портовых, железнодорожных и автомобильных проектов, участвующих в новом проекте Шелкового пути. С китайским финансированием часто приходят контракты, правила и процедуры, которые ставят китайскую сторону в преимущество при урегулировании споров. Строительные проекты, выполняемые китайскими фирмами, часто используют китайскую рабочую силу экспатриантов, несмотря на наличие местной рабочей силы.

Во многих странах Центральной Азии отсутствует как железнодорожная, так и автомобильная инфраструктура для осуществления полностью эффективной торговли, путешествий и транзита. Программа Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС) возглавляет многие проекты, направленные на решение этих вопросов. Проект «Дорога Кайсар-Дари бум» направлен на оказание помощи правительству Афганистана в содействии экономическому и социальному развитию, а также в сокращении масштабов нищеты путем восстановления основной дорожной сети, которая была разрушена в течение последних двух десятилетий конфликта. Проект электрификации железных дорог коридора ЦАРЭС 2 (Пап-Наманган-Андижан) будет способствовать развитию Ферганской долины путем электрификации 145,1 км неэлектризованного пути, который связывает крупные города Ферганской долины с Ташкентом. Проект направлен на содействие региональной связанности и развитию.

Программа «Транспортный коридор Европа-Кавказ-Азия» (ТРАСЕКА) способствует укреплению экономических связей, а также торгово — транспортного сообщения в Черноморском бассейне, на Южном Кавказе и в Центральной Азии. В прошлом страны региона сотрудничали в реализации проектов, направленных на строительство дорог, морских путей, расширение железных дорог и многое другое. В настоящее время нет крупных текущих проектов, но рамки ТРАСЕКА важны для регионального сотрудничества. ТРАСЕКА будет интегрирована в инициативу «Пояс и путь» (BRI) Китая, которая, вероятно, будет способствовать модернизации инфраструктуры, в том числе электрификации железных дорог, улучшении автодорог и ремонту объектов электроснабжения.

Многие в регионе считают проект БТК и порт Алят весьма привлекательным, так как они служат новым наземным связующим звеном между Западной и Центральной Европой и Восточной и Южной Азией. Правительства стран Центральной Европы, в том числе Украины и Польши, заинтересованы в потенциале проекта как альтернативного наземного транспортного маршрута, обеспечивающего доступ дальнобойщиков на рынки Центральной Азии по маршруту, который проходит в обход России и Ирана. События подчеркнули важность таких альтернатив: Москва ввела ограничительные меры в отношении грузовиков страны после международных санкций, введенных в отношении России после «аннексии» Крыма и действий на Украине. Кроме того, проект также помогает реализовать амбиции турецкого правительства по продвижению страны в качестве глобального транспортного узла. Новый маршрут может также стать важным пунктом доступа в Афганистан, что позволит снизить зависимость от маршрутов через перевал Хыбур и ворота Торкум через Пакистан. Азербайджан и другие правительства региона также рассматривают маршрут как стимул для новых предприятий, продуктов и услуг.

Новый наземный маршрут, как и предшествовавшая ему Северная распределительная сеть в Афганистан, является еще одним примером стратегической важности хорошей инфраструктуры. Однако, маршруты, используемые для законной торговли, могут использоваться для незаконной деятельности, включая контрабанду, торговлю наркотиками и людьми, и даже движение товаров или технологий могут быть использованы для разработки оружия массового уничтожения.

Европейский Союз и США предоставили технологии, помогающие правительствам развивать современные таможенные и другие системы вдоль этих новых транспортных коридоров; следовательно, эти системы помогают контролировать происходящее, собирать таможенные или другие доходы, не чрезмерно замедляя поток поездов, грузовиков или товаров, и действовать против незаконной деятельности. Значительное внимание уделяется развитию таможенных и других систем, которые будут осуществлять мониторинг грузов и других перевозок на маршруте. Оказывая правительствам стран региона помощь в управлении этой новой наземной инфраструктурой, западные правительства и другие учреждения, возможно, пожелают оказать содействие в борьбе с незаконной торговлей, продвигающейся дальше в глобальную систему в более широком плане.

ПРИМЕРЫ, КАК ДРУГИЕ СТРАНЫ ЗАЩИЩАЮТ КРИТИЧЕСКУЮ ИНФРАСТРУКТУРУ

Развивающиеся угрозы критической инфраструктуре, а также эволюция технологий ее защиты требуют внимания в правительственных учреждениях и залах заседаний совета директоров во всем мире. Опыт частного и государственного секторов может быть полезен властям и компаниям в Большом Каспийском регионе. Международные компании в состоянии давать рекомендации по передовой практике в регионе, а также оказывать поддержку в тех областях, где помощь и другая поддержка со стороны правительств могут быть недоступны.

Взрывы в Оклахома-Сити в 1994 году послужили для Соединенных Штатов стимулом к решению проблемы защиты критически важных объектов инфраструктуры. Нападения 11 сентября и другие события, такие, как взрывы в Мадриде в 2004 году, придали дополнительный импульс действиям правительства в Соединенных Штатах и других странах. Стихийные бедствия также усилили необходимость уделения внимания критическим инфраструктурным системам и кризисным процедурам. Надежды общественности на то, что правительство примет необходимые превентивные и защитные меры против нападений и стихийных бедствий, активизировали усилия по защите критической инфраструктуры. Атаки на корпоративные системы также вызывают общественный резонанс и дают импульс действиям по защите систем, разработке планов на случай сбоя и подготовке программ для быстрого восстановления операций.

Министерство внутренней безопасности США перечисляет в общей сложности 16 секторов в качестве критической инфраструктуры, т. е. те, чьи активы, системы и сети, (будь то физические или виртуальные), считаются настолько жизненно важными для Соединенных Штатов, что их недееспособность или разрушение окажут изнурительное воздействие на безопасность, национальную экономическую безопасность, национальное здравоохранение или безопасность или любую их комбинацию. «Как указано в директиве президента 21 (PPD-21), выпущенной 12 февраля 2015 года и остающейся в силе, этими секторами являются: химический сектор; коммерческие объекты; коммуникации; критически важные производства; плотины; сектор оборонно-промышленной базы; аварийно-спасательные службы; энергетика; сектор финансовых услуг; продовольствие и сельское хозяйство; государственные учреждения; здравоохранение; информационные технологии; ядерные реакторы, материалы и сектор отходов; транспортные системы; вода и сточные воды.

За обеспечение целостности каждого конкретного сектора отвечает конкретное ведомство кабинета министров США, часто Министерство внутренней безопасности. Эти шестнадцать секторов демонстрируют масштабы сфер экономической деятельности, имеющих ключевое значение для национальной безопасности страны. Однако каждая страна должна определить свой собственный список на основе своих собственных условий.

Национальная стратегия кибербезопасности США, опубликованная Белым домом в сентябре 2018 года, также является поучительной в отношении диапазона действий, которые правительство может предпринять для защиты критической инфраструктуры. Признавая уровень угроз и историю злонамеренных действий из различных источников, стратегический документ США отмечает действия, которые он может предпринять и предпринял против субъектов, совершивших киберпреступления. Эти действия включают в себя публичное оглашение виновников  злоумышленных действий и раскрытие сведений об используемых ими инструментах и инфраструктурах, а также удаление программного обеспечения, уязвимого для различных угроз безопасности. Кроме того, администрация возлагает на руководителей учреждений ответственность за управление рисками кибербезопасности, которые они контролируют, а также наделяет их полномочиями по обеспечению надлежащей безопасности.

Европейский Союз

Европейский Союз предпринял аналогичные шаги. ЕС ввел в действие процесс определения и обозначения европейских критических инфраструктур (ECls) и изложил подход к улучшению их защиты в соответствии с директивой 2008/114/EC. Эта директива, которая вступила в силу 12 января 2009 года, и которые государства-члены должны включить в свои национальные законодательства к январю 2011 года, гласит, что страны определили ECls и Комиссии, которые собираются в случае необходимости, с помощью межсекторальных критериев (например, возможных жертв, экономический эффект, влияние на общественные и отраслевые критерии, характерные для конкретного случая).

Государства-члены обеспечивают в соответствии с директивой наличие плана безопасности оператора (OSP) для каждого ECls. В процессе разработки определяются важнейшие активы, а также существующие важнейшие решения в области безопасности для их защиты. Кроме того, страны ЕС обеспечивают наличие сотрудника по связи, назначенного в качестве контактного пункта между владельцем или оператором каждого ECls и соответствующим органом страны.

Комиссия установила новый подход в 2013 году после пересмотра директивы по реализации европейской программы защиты критической инфраструктуры. Этот подход нацелен на создание общих инструментов и методов защиты и устойчивости критической инфраструктуры в ЕС с уделением более пристального внимания взаимозависимости между государственными субъектами и отраслями. Кроме того, он отмечает, что многие инфраструктуры имеют трансграничный аспект. Меры по повышению готовности включают планирование на случай чрезвычайных ситуаций, стресс-тесты и повышение осведомленности, а также совместные учения. Как отмечается в рабочем документе комиссии ЕС по критической инфраструктуре, «обеспечивая высокую степень защиты инфраструктур ЕС и повышая их устойчивость (против всех угроз и опасностей), мы можем свести к минимуму последствия потери обслуживания для общества в целом.»

Продолжение читайте в очередных публикациях портала «Каспийский вестник»

С оригиналом текста доклада под названием «ЗАЩИТА И МОДЕРНИЗАЦИЯ ВАЖНЕЙШЕЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ — КЛЮЧ К ПРОЦВЕТАНИЮ И БЕЗОПАСНОСТИ», можно ознакомиться по следующей ссылке.

Фото: http://www.caspianpolicy.org

7 февраля, 2019

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели