Защита каспийской инфраструктуры – взгляд из США (часть III)
Аналитика, Зарубежные материалы по Каспию, Колонка редактора

Защита каспийской инфраструктуры – взгляд из США (часть III)

Портал «Каспийский вестник» продолжает публикацию перевода масштабного исследования, проведенного ведущим американским аналитическим центром, занимающимся изучением Каспийского региона – Каспийским политическим центром (Caspian Policy Center). Доклад  посвящён защите критически важной инфраструктуры стран Большого Каспийского региона, к которым, как известно, в Вашингтоне относят пять государств Центральной Азии и три страны Южного Кавказа.

С учетом довольно большого объёма доклада редакция публикует его частями. В первой части мы отразили вступление и половину первой главы, раскрывающей теоретико-методологические основы проведенного американскими аналитиками научного исследования. Вторая часть материала включает в себя вторую половину первой главы исследования, а также часть материала, описывающую опыт ведущих мировых государств по защите критической инфраструктуры.

В этой публикация редакция портала публикует ряд глав доклада, характеризующих интересы США, стран ЕС и России в сфере защиты каспийской инфраструктуры:

Интересы США в регионе

Соединенные Штаты неоднократно заявляли о своей неизменной заинтересованности в безопасности, процветании и развитии Большого Каспийского региона. США осознали угрозы, как природные, так и техногенные, для американской критической инфраструктуры, которые могут иметь место за пределами США, и ценность работы с дружественными правительствами для обновления и защиты ключевых инфраструктурных систем в своих собственных странах. Правительство США приняло важные меры по поддержке развития нефтегазодобывающих и трубопроводных систем Каспийского региона и отметило потенциальные угрозы со стороны враждебных правительств, стихийных бедствий, террористов и других субъектов. Однако США не привлекали свои правительства систематическим или эффективным образом к защите инфраструктуры. Учитывая активную роль США в обеспечении глобальной стабильности, а также масштаб американских экономических интересов в регионе, Вашингтону необходимо это сделать. Развитие новой транспортной сети Шелкового пути и других региональных инфраструктурных систем дает Соединенным Штатам возможность рассмотреть и воспользоваться преимуществами такого более широкого участия. При этом важно признать, что американские интересы в области энергетики, транспорта и других существующих и формирующихся критических инфраструктур в Большом Каспийском регионе не ограничиваются правительством США, а распространяются также на американские компании.

Заместитель госсекретаря Билл Бернс, выступая в Азиатском обществе 25 сентября 2014 года, отметил: «сейчас самое время работать вместе, чтобы восстановить этот регион в его исторической роли в качестве жизненно важного узла. […] Регион,- продолжал он,- имеет решающее значение для глобальной безопасности. Это регион, полный экономических возможностей и человеческого потенциала». Он сказал, что Соединенные Штаты поддержат усилия по созданию регионального энергетического рынка, облегчат торговлю и транспорт, облегчат таможенные и пограничные процедуры, а также будут содействовать развитию связей между людьми для того, чтобы регион полностью реализовал свой потенциал. Он привел конкретные проекты, включая газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) и линию электропередачи CASA — 1000, а также соглашение о трансграничном транспорте между Кыргызстаном, Таджикистаном и Афганистаном.

Его преемник, заместитель секретаря Тони Блинкен, сделал следующие замечания в последующем программном обращении:

«Наша безопасность связана со стабильной Центральной Азией, и в то же время мы видим регион с огромным потенциалом, который мог бы стать экономическим мостом от Стамбула до Шанхая и предоставить возможности для нашего собственного бизнеса, технологий и инноваций … регион, который мог бы предложить товары и энергию для быстро развивающейся экономики Южной и Восточной Азии, и регион, который мог бы служить стабилизирующей силой для переходного периода Афганистана и незаменимым партнером в борьбе с наркотрафиком, терроризмом и экстремизмом».

Заместитель госсекретаря Блинкен продолжал говорить, что эти цели могут быть наилучшим образом реализованы, если страны региона будут «суверенными и независимыми», «полностью способными обеспечить свои границы, связанные друг с другом и с развивающимися экономиками Азии».

Стратегия национальной безопасности администрации Трампа, опубликованная в декабре 2017 года, назвала Россию и Китай глобальными конкурентами» [пытающимися подорвать американскую безопасность и процветание […], преисполненными решимости сделать экономику менее свободной и справедливой. Выступление вице-президента в октябре 2018 года также показало опасения относительно действий Китая в мире. Заявление о национальной безопасности ставит Иран в ту же категорию, что и Северную Корею — как «полные решимости дестабилизировать регионы, угрожать американцам и нашим союзникам и жестоко обращаться со своим собственным народом». В заявлении также отмечалось, что «транснациональные угрозы, от террористов-джихадистов до транснациональных преступных организаций», активно пытаются навредить американцам». Все эти правительства и структуры глубоко вовлечены в Большой Каспийский регион и должны быть приняты во внимание, когда речь идет о существующей и развивающейся критической инфраструктуре региона, ее использовании и обороне.

Есть признаки, по которым можно экстраполировать определенное ощущение общей политики в отношении Большого Каспийского региона. Администрация Трампа сформулировала широкую концепцию связей с Индо-Тихоокеанским регионом и по конкретным вопросам, таким как безопасность и будущее Афганистана, развитие отношений с Турцией, борьба с экстремизмом. Новая администрация продолжила некоторые предыдущие инициативы, такие как формат C5+1 для взаимодействия с пятью странами Центральной Азии. Администрация Трампа также сделала многочисленные заявления, приветствуя продолжающийся прогресс по Южному газовому коридору и участвуя в продолжающейся дипломатии в поддержку проекта по разработке месторождений природного газа «Шах-Дениз II» на Каспии. Были также некоторые визиты высших должностных лиц администрации Трампа в регион: вице-президент Пенс в Грузию в 2017 году, министр торговли Росс в Узбекистан и Казахстан и советник по национальной безопасности Болтон в октябре 2018 года.

Однако можно утверждать, что, несмотря на политические заявления и визиты на высоком уровне, большая часть усилий США на местах по-прежнему сосредоточена на Южном газовом коридоре и некоторых других конкретных проектах и инициативах. Важное значение имеют электрификация и другие меры по стимулированию экономики и развития Афганистана, включая линию электропередачи CASA-1000 для доставки излишков гидроэлектроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан, где 80 млн. человек не имеют доступа к электроэнергии (официальные лица США часто отмечали, что 1,6 миллиарда потребителей в Южной Азии нуждаются в улучшении доступа к энергии). Государственный департамент упорно работал над реализацией проекта «Южный газовый коридор» и поставкой природного газа из вновь открытых месторождений Каспийского моря из Азербайджана через Грузию и Турцию в Западную Европу. Точно так же, как этот маршрут является единственным путем перемещения углеводородов на запад от Каспия таким образом, чтобы избежать пересечения России или Ирана, северная распределительная сеть была важна для обеспечения доступа НАТО в Афганистан. Последующее развитие железнодорожной сети официально открылось в октябре 2017 года, и новый порт построенный Азербайджаном в Аляте позволяет соединить с Казахстаном, Туркменистаном и Китаем наземным маршрутом. Афганистан также может быть привлекательным для Запада по аналогичным геополитическим причинам.

Есть два других вектора участия США в регионе, которые важны для развития и целостности его важнейших инфраструктурных систем: международные финансовые учреждения, такие как Всемирный банк и Азиатский банк развития, и Европейский банк реконструкции и развития. Второй – это частный сектор. Американский частный сектор также может реализовать возможности, в том числе для консалтинговых и управляющих компаний, а также компаний, занимающихся производством, строительством, поставкой оборудования, добычей и управлением данными и системами.

Коммерческие и государственные ведомства работали с американскими компаниями в этой области, чтобы выявить и использовать возможности и решать проблемы, которые возникают. Другие правительственные учреждения США, такие как американское агентство по торговле и развитию (USTDA), Экспортно-импортный банк (EXIM) и Корпорация иностранных частных инвестиций (OPIC), участвовали в оказании помощи правительствам в разработке планов и в поддержке американских компаний в получении контрактов в связи с разработкой, строительством и обслуживанием критической инфраструктуры в регионе. В дополнение к помощи США фирмы выигрывают контракты и поддерживают экспорт в регион, а эти агентства также играют роль в создании коммерческих и других соответствующих правовых кодексов, условий контрактов и механизмов урегулирования споров. Спонсируемый Китаем Азиатский Международный инвестиционный банк (АБИИ), против создания которого первоначально выступали США, вызвал у американских экспертов опасения, что объем китайских инвестиций и другие контрактные договоренности снизят стандарты региона и уменьшат влияние США.

Интересы Европейского союза в регионе

Европейский союз (ЕС) выразил растущую приверженность стабильности и процветанию Каспийского региона после принятия Европейским советом в июне 2007 года Стратегии ЕС и Центральной Азии: новое партнерство. Основным результатом этой стратегии стало расширение сотрудничества между ЕС и государствами Центральной Азии, особенно по вопросам безопасности. Часть этих усилий связана с инвестициями в важнейшие инфраструктурные проекты на Южном Кавказе и в Центральной Азии.

Инвестиционный фонд для Центральной Азии (МФЦА) является компонентом стратегии Европейского Союза для Центральной Азии. МФЦА вмешивается, когда высокоприоритетные инвестиционные проекты не имеют достаточных средств и рискуют завершить их с опозданием. Многие из проектов, финансируемых МФЦА, относятся к категории критической инфраструктуры.

ЕС подписал многочисленные двусторонние соглашения, которые обеспечивают политические рамки для сотрудничества с прикаспийскими государствами. Приоритеты партнерства ЕС-Азербайджан были реализованы в июле 2018 года, что стало важным шагом на пути укрепления отношений ЕС с Азербайджаном в важных областях. Приоритеты включают укрепление институтов, благое управление, экономические и рыночные возможности, подключение, энергоэффективность и мобильность. Поощрение благого управления и рыночных возможностей непосредственно связано с защитой критически важной инфраструктуры. Как уже отмечалось, для развития этих проектов важное значение имеет сотрудничество правительства с частным сектором. Компании должны быть привлечены к бизнесу и инвестиционной среде страны и доверять ее правительству, чтобы инвестировать туда. Такие рамки, как Приоритеты партнерства, помогают определить вопросы, требующие решения.

ЕС профинансировал проекты сельской инфраструктуры в Кыргызстане, включая строительство участка автодорожного коридора Ош-Лсфана, в рамках усилий по созданию Соединенного наземного маршрута. Цель проекта — снижение транспортных расходов и повышение безопасности дорожного движения.

ЕС инвестировал в устойчивость электрических сетей в Центральной Азии, предоставляя финансирование для различных проектов. Европейский инвестиционный банк (ЕИБ) в настоящее время работает в четырех странах Центральной Азии, включая Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. ЕИБ предоставляет Кыргызстану кредит в размере 70 млн. евро на проект энергетической инфраструктуры CASA-1000.

ЕС и Большой Каспийский регион имеют прочные энергетические отношения. В настоящее время Азербайджан обеспечивает около 5% спроса на нефть в ЕС и является ключевым фактором диверсификации поставок газа в ЕС из-за «Южного газового коридора (ЮГК)». Комиссия ЕС и ряд государств-членов принимают активное участие в реализации ЮГК.

Интересы России в регионе

Всеобъемлющая реальность большей части критической инфраструктуры в Большом Каспийском регионе заключается в том, что она была впервые создана при Российской Империи или Советском Союзе и была в дальнейшем построена на этих системах. К этой реальности добавляется интерес России по экономическим, торговым, политическим соображениям и соображениям безопасности к текущим усилиям по развитию критической инфраструктуры Большого Каспийского региона.

Россия придает первостепенное значение установлению и сохранению влияния на Кавказе и в Центральной Азии в силу природных ресурсов и потенциала экономического сотрудничества региона, а также по историческим и стратегическим причинам. За время существования Советского Союза инфраструктура региона была объединена в единую систему, в которой доминировал центр. После распада Советского Союза многие нефте — и газопроводы оказались в собственности и эксплуатации России. В результате страны Центральной Азии изначально сильно зависели от доступа к российским нефте — и газопроводам для вывода своих энергоресурсов на мировой рынок. Сегодня центральноазиатские энергоресурсы по-прежнему служат важной цели для России, поскольку Россия может продавать ресурсы по выгодной цене сторонним потребителям. Она также может влиять на приток нефти и газа из Центральной Азии таким образом, чтобы эти движения не препятствовали ее собственному использованию в качестве инструмента внешней политики. По этим причинам для России важна надежность и устойчивость нефтегазовой инфраструктуры в Центральной Азии. В то же время эти причины побудили Азербайджан искать пути прямого экспорта своих углеводородов на Запад—политику, которую поддержали Соединенные Штаты, Европейский Союз и его государства-члены.

Связи с Россией остаются прочными и в сфере ИТ/телекоммуникаций. Российское программное обеспечение и другие компьютерные услуги весьма заметны, даже в таких будничных вопросах, как количество лиц, в том числе высокопоставленных представителей национальных правительств в Большом Каспийском регионе, которые продолжают удерживать рабочие и личные адреса электронной почты, заканчивающиеся на «.ру». Как и в Китае, где данные хранятся на сервере, данный фактор может иметь значение с точки зрения защиты критически важных объектов инфраструктуры.

Со времени строительства Транссибирской железной дороги Россия проявляет стратегический и коммерческий интерес к трансевразийским маршрутам наземного транспорта. Несмотря на утверждения о том, что Россия пыталась замедлить или даже ликвидировать новые наземные маршруты Восток-Запад через Евразию, как излишне дублирующие российский транссибирский маршрут, Россия работала с Азербайджаном и Ираном над созданием и модернизацией железнодорожного сообщения, идущего от Персидского залива через Баку до Москвы, а оттуда в Северную и Западную Европу.

В сфере электроэнергетики Россия и Узбекистан обсудили создание Центральноазиатского энергетического кольца, которое свяжет энергетические системы государств региона. Россия также изучает возможности сотрудничества в ядерной сфере Узбекистана. Обе страны приступили к реализации планов строительства АЭС в Узбекистане стоимостью около $ 11 млрд. Предварительные работы начались в октябре 2018 года, а начало строительства ожидается в 2020 году. Завод будет в значительной степени финансироваться за счет кредита России и создаст два атомных реактора мощностью 1200 мегаватт, начало работы запланировано на 2028 год.

К сожалению, в последние годы сотрудничество между Россией и государствами Центральной Азии сократилось. Такая ситуация отражается как в товарообороте, так и в аннулированных соглашениях по энергетическим проектам. Например, Россия не спешила с реализацией ряда проектов, в связи с чем Кыргызстан принял решение о расторжении соглашений о строительстве Верхне-Нарынской ГЭС и проекта «Камбаратин-1». Совокупные российские инвестиции в эти крупные проекты составили более $2 млрд. Кроме того, Россия потеряла монополию на центральноазиатском газовом рынке после распада Советского Союза. Недавно построенные трубопроводы, по которым газ поступает в Китай, дали региональным производителям больше рычагов воздействия на переговорах с Россией, которая сейчас находится в неблагоприятном положении, чтобы диктовать условия торговли газом, как это было раньше.

Конкуренция с внешними субъектами, в частности с Китаем, привела к тому, что Россия приняла другой подход к деятельности в Центральной Азии. Часть этого подхода предполагает увязку ресурсов Центральной Азии с рынками Южной Азии. Россия проявила интерес к региональным энергетическим проектам, таким как газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) и линия электропередачи CASA-1000. Кроме того, Россия предложила принять участие в ряде других проектов в Афганистане, включая строительство гидроэлектростанций, разведку запасов углеводородов и увеличение экспорта нефти для удовлетворения потребностей страны.

С оригиналом текста доклада под названием «ЗАЩИТА И МОДЕРНИЗАЦИЯ ВАЖНЕЙШЕЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ — КЛЮЧ К ПРОЦВЕТАНИЮ И БЕЗОПАСНОСТИ», можно ознакомиться по следующей ссылке.

11 февраля, 2019

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели