Исламская Республика Иран, будучи одним из ключевых игроков на Ближнем Востоке, оказывает огромное влияние на целый ряд процессов, происходящих в мировой политике. Благодаря разработке эффективных и недорогих военных технологий и проведению успешных исследований в сфере мирного атома Тегеран вот уже 45 лет придерживается собственного курса, развивая стратегическое партнерство с союзниками и не позволяя противникам диктовать ему свою волю. Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Иране Алексей Дедов в интервью корреспонденту РИА Новости Марине Вяловой в честь отмечаемого в России 10 февраля Дня дипломатического работника рассказал о том, какую роль Иран может сыграть в БРИКС, стоит ли ждать отмены визового режима между нашими странами, и каким образом санкции, вводимые Западом против Тегерана на фоне СВО, влияют на иранскую экономику. Интервью разместило на своих ресурсах иранское агентство ИРНА.
— Алексей Юрьевич, расскажите, пожалуйста, какие изменения претерпели отношения Москвы и Тегерана за последний год? В каких сферах удалось добиться большего согласия и развить сотрудничество?
— Что касается динамики отношений России и Ирана за последний год, можно констатировать, что они находились на подъеме, диалог на высшем уровне продолжал иметь регулярный характер, рос делегационный обмен по всем направлениям, и контакты тоже сохраняли очень высокую активность. Самым, наверное, важным событием истекшего года стал визит президента Исламской Республики Иран (Эбрахима – ред.) Раиси 7 декабря 2023 года в Москву и его переговоры с президентом России Владимиром Владимировичем Путиным. Если перечислять все двусторонние контакты, конечно, никакого интервью не хватит, но хотелось бы выделить наиболее важное.
Это январский визит сюда (в Иран – ред.) председателя Государственной Думы Вячеслава Викторовича Володина. В принципе очень хорошо парламентское сотрудничество развивается. В частности, летом (2023 года – ред.) здесь был заместитель председателя Государственной Думы Толстой Петр Олегович, а вот буквально на днях, в конце января (2024 года – ред.), сюда приезжал Дмитрий Юрьевич Василенко – руководитель группы дружбы с Ираном (парламентская группа дружбы Исламской Республики Иран с Российской Федерацией – ред.) Совета Федерации, он приезжал во главе парламентской делегации.
В октябре (2023 года – ред.) здесь был (министр иностранных дел России – ред.) Сергей Викторович Лавров, он принял участие в заседании платформы «3+3» для Южного Кавказа. А его иранский визави, господин Амир Абдоллахиан, также неоднократно посещал Россию – последний его визит состоялся в декабре (минувшего года – ред.).
В мае (2023 года – ред.) была встреча с сопредседателем МПК (межправительственной комиссии – ред.), министром нефти (Джавадом – ред.) Оуджи. С нашей стороны это заместитель председателя правительства Александр Валентинович Новак. В рамках этого мероприятия 17 мая в присутствии президентов России и Ирана по видеосвязи было подписано межправсоглашение по финансированию и строительству железной дороги Решт-Астара, это важная часть транспортного коридора «Север-Юг».
Что касается визитов министров, в сентябре здесь был (министр обороны России – ред.) Сергей Кужугетович Шойгу, в ноябре – (министр юстиции России – ред.) Константин Анатольевич Чуйченко, в феврале (министр спорта Олег Васильевич – ред.) Матыцин, но это, повторяю, лишь небольшая часть обменов.
Хотелось бы это перечисление завершить визитом секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана господина (Али – ред.) Ахмадиана в Москву, это уже январь этого года.
Из других дел что важного было – это присоединение Ирана к ряду интеграционных объединений. Летом (2023 года – ред.) Иран стал полноформатным членом Шанхайской организации сотрудничества, а с 1 января (2024 года – ред.) Иран присоединился к БРИКС, и более того, уже в январе иранский шерпа, заммининдел (замглавы МИД Ирана по экономической дипломатии – ред.) господин Мехди Сафари принял участие во встрече шерп организации в Москве.
В конце декабря (2023 года – ред.) в Москве побывал министр промышленности, (рудников и торговли – ред.) Ирана господин (Аббас – ред.) Алиабади. Чем этот визит важен? В ходе этого визита было подписано соглашение о свободной торговле между Ираном и Евразийским экономическим союзом. Это должно придать солидный толчок нашему экономическому сотрудничеству.
И, конечно же, международные площадки, интенсивное взаимодействие. Это и Афганистан, и Сирия, и Закавказье, Ближний Восток, СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий или ядерная сделка) – здесь можно долго перечислять. Все это идет активно, регулярно и, я думаю, приносит пользу также и двусторонним отношениям между нашими странами.
— Несмотря на то, что Россия является дружественным для Ирана государством, инвестирует в ряд проектов на иранской территории и поддерживает участие исламской республики в международных объединениях, периодически в иранской прессе и соцсетях возникают сообщения и комментарии негативного характера о России. Как вы считаете, в чем причина появления таких заявлений в СМИ? Что Россия может или должна сделать/делает сейчас, чтобы такого рода сообщения не стали причиной охлаждения представителей двух стран друг к другу? Каких действий Москва ожидает от Тегерана в этом отношении?
— Такие попытки действительно делаются некоторыми иранскими СМИ, политиками, так называемыми экспертами. Появляются необоснованные, несоответствующие действительности антироссийские публикации. Мы понимаем, что да, здесь есть люди, которые ориентированы на развитие отношений с западными государствами. Но должен сказать, что мы достаточно спокойно к этой категории лиц относимся, они, как говорится, совершенно не делают здесь погоду. Превалирует реальная заинтересованность нынешнего иранского руководства и иранского общества в развитии и активизации взаимовыгодных отношений с Россией. Множество людей выражают симпатию к нашей стране, проявляют интерес к нашей культуре, нашему языку, и в целом я должен констатировать, что благоприятная атмосфера в российско-иранском диалоге превалирует, конечно, абсолютно.
— Как наблюдаемое в настоящее время постепенное разрастание конфликта на Ближнем Востоке может отразиться на интересах России в регионе и ее внутренней и внешней политике, в том числе на отношениях с Ираном?
— Россия всегда выступала и выступает за стабильность и безопасность на Ближнем Востоке. Это неотъемлемый и неизменный принцип нашей внешней политики. Продвигали на международные площадки многосторонние усилия по урегулированию конфликта, но, к сожалению, у государств Запада это отклик не находит. США и ЕС долгое время пытались проводить некие односторонние экономические полумеры, американцы претендовали на единоличного спонсора ближневосточного урегулирования, но в итоге прекратил свою деятельность так называемый квартет международных посредников, в который входили Россия, США, ЕС и ООН. Сейчас американцы блокируют работу Совбеза ООН – именно они наложили вето на резолюцию о прекращении огня в Газе, что, как известно, ведет к трагическим последствиям.
Приоритеты и интересы России на Ближнем Востоке четко изложены в концепции внешней политики России, которая утверждена президентом Путиным в прошлом году, и мы стремимся укреплять сотрудничество с этими государствами, уважаем их общественно-политический уклад, традиционные духовно-нравственные ценности, и должны сказать, что у России хорошие, дружественные отношения практически со всеми странами региона, включая, естественно, Иран, поэтому и заинтересованы в том, чтобы государства жили в мире и спокойствии. А нынешний конфликт в Газе – это действительно серьезнейший вызов для стабильности и развития всего региона, будем вносить свой вклад в его преодоление.
— С самого начала СВО иранские власти подчеркивают, что не являются стороной конфликта, однако западные страны продолжают накладывать на Иран санкции, подозревая исламскую республику в содействии России в этой операции. Может ли ужесточение санкций против Ирана на фоне СВО спровоцировать недовольство иранского народа, что принудит власти отказаться от сотрудничества с Россией?
— Что касается незаконных санкций Запада в отношении Ирана, что интересно, самые тяжелые из них никак не связаны с нашей СВО. Больше всего иранская экономика пострадала после выхода американцев из ядерной сделки в 2018 году и проводимой впоследствии предыдущей администрацией США президента Трампа так называемой политики максимального давления на Иран, которая затронула нефтяной, банковский и транспортный секторы.
Нынешние санкции, которые вводятся западниками из-за якобы поддержки Ираном России на Украине – что, кстати, в корне не соответствует действительности – имеют в основном политический эффект и мало влияют на экономические показатели Ирана. Согласно данным Всемирного банка, экономика Ирана выросла более чем на 4,2% в 2023 году. Если сравнить это с такой страной, как Германия, там рост всего, если не ошибаюсь, 0,3%.
— Нахождение России и Ирана под санкциями способствовало сближению двух стран и развитию их отношений. Могут ли союзники в политике стать конкурентами в экономике? И как это отразится на их отношениях?
— Действительно, есть отрасли, в которых Россия и Иран могут конкурировать на мировой арене, но не видим в этом ничего такого, что могло бы негативно повлиять на наши отношения. У наших стран, действительно, большие запасы нефти и газа, но это не мешает, а наоборот, помогает вести тесную кооперацию в рамках ОПЕК (Организации стран-экспортеров нефти – ред.) и Форума стран-экспортеров газа. Российские энергетические компании успешно работают на иранском рынке, а Россия заняла в прошлом году первое место по иностранным инвестициям в Иране. Так что вот это как раз иллюстрация реального уровня наших отношений.
Ну и самое главное, что есть надежный механизм координации. Это межправительственная комиссия, про которую я уже говорил. Соответственно, в прошлом году была встреча сопредседателей, а буквально в самое ближайшее время должно состояться полноформатное заседание комиссии. В рамках этого процесса лучше познают бизнес-сообщества двух стран, частыми стали такие явления, как визиты бизнес-делегаций в Иран. Так что, должен сказать, у нас широкие перспективы в области экономики.
— Недавние изменения в Закавказье позволили Ирану играть более активную роль в этом регионе. Следует ли России опасаться потери там своих позиций? Участвует ли Россия в проектах, разрабатываемых Ираном в Закавказье?
— Иран всегда был важным игроком в Закавказье. Мы видим, что иранская сторона готова и осуществляет взаимодействие с Россией в этом регионе. У нас схожие позиции в том, что все противоречия, все конфликты в этом регионе должны решаться мирными политико-дипломатическими усилиями и самими странами региона без вмешательства внешних сил, чьи усилия, как правило, как мы видим из практики, приводят только к еще большей напряженности.
В Тегеране так же, как и в Москве, с опасением смотрят на попытки западных стран воспользоваться ситуацией в Армении с тем, чтобы еще более накалить обстановку не только в стране, но и во всем регионе Кавказа. Мы взаимодействуем в рамках консультативно-региональной платформы «3+3» для Южного Кавказа. Речь идет о трех странах – Азербайджане, Армении и Грузии – и трех (их – ред.) соседях – России, Турции и Иране. А конкретно там идет речь о практических проектах сотрудничества – экономика, энергетика, торговля, транспорт, информационно-коммуникационные технологии, природные ресурсы, гуманитарная сфера, образование, культура, туризм.
Ну и конечно, международный транспортный коридор «Север-Юг» – это очень перспективный проект. Насколько известно, к нему проявляют интерес в том числе и многие государства Персидского залива. А в мае 2023 года было подписано межправительственное соглашение о достройке последнего недостающего участка железной дороги Решт-Астара. Еще один проект, по которому идут переговоры, — это создание энергомоста Россия-Закавказье-Иран, который подразумевает обмен и транспортировку электроэнергии между Россией, Арменией, Азербайджаном и Ираном в период пиковых нагрузок.
— Прорабатывают ли Россия и Иран возможность полной отмены визового режима? Какие факторы мешают принять решение об отмене виз?
— Говорить о полной отмене виз, наверное, пока преждевременно, поскольку принятие соответствующего решения предполагает длительный процесс согласования с учетом позиций всех компетентных министерств и ведомств обеих стран, в том числе отвечающих за обеспечение контроля над миграционными потоками. Но такая работа тем не менее ведется: в августе прошлого года началась практическая реализация межправсоглашения о безвизовых групповых туристических поездках – оно в еще 2017 году было подписано, – в рамках которого организованные группы туристов от 5 до 50 человек могут посещать территорию обоих государств в безвизовым порядке.
Далее, в отношении предпринимателей, студентов, лиц, участвующих в научной, культурной или творческой деятельности действует облегченный порядок получения виз в соответствии с межправсоглашением об упрощении условий взаимных поездок отдельных категорий граждан от 2015 года. Количество этих категорий будет расширяться. Ну и, наконец, электронные визы с 1 августа прошлого года начали оформлять, и в перечень государств, гражданам которых оформляется такая виза, входят свыше 50 стран, и Иран в том числе. Насколько нам известно, иранские граждане, которые посещают Россию, достаточно активно пользуются этим: по нашим данным, порядка 3000 граждан Ирана оформили российские электронные визы за последние пять месяцев.
— Какие возможности предоставит двум странам новый договор о сотрудничестве?
— Это действительно важнейший основополагающий документ, который, может, будет определять российско-иранское взаимодействие на ближайшие годы, а может быть и десятилетия. Речь идет о новом межгосударственном договоре, о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между двумя странами. В настоящее время идет работа над окончательной доводкой, финализацией этого документа, и хотя точные сроки обозначить пока сложно, мы рассчитываем, что в обозримом будущем он будет подписан.
— Россия в этом году председательствует в БРИКС. Какие положительные последствия для нашей страны и объединения в целом ожидаются от присоединения к нему Ирана?
— Мы видим, БРИКС – оплот, прообраз многополярного мира, формированию которого мы стараемся содействовать во имя более светлого и гармоничного будущего для наших народов. Присоединение Ирана и других новых членов к объединению укрепляет стратегическое партнерство и международные позиции этого важного и авторитетного форума. В принципе, международные отношения переживают глубинную трансформацию, которая отражает формирование более демократического и справедливого мироустройства. И в Тегеране исходят из необходимости, необратимости тенденции снижения влияния западных стран в мировых делах. Так же, как и мы, Иран исходит из того, что следует развивать многосторонность в различных форматах, в которых работают наши единомышленники.
Ну, и в практическом плане, как я уже упоминал, в январе уже состоялась встреча шерп и су-шерп стран-членов БРИКС, в которых приняли участие новые страны, в том числе и Иран. Работа уже началась, работа идет по многим направлениям, — это три корзины: первая корзина – это политика и безопасность, вторая корзина – это экономика и инвестиции, третья – гуманитарная. Очень много конкретных мероприятий. С учетом того, что Россия председательствует в БРИКС в этом году, мы настроены на плотное взаимодействие со всеми членами объединения, в том числе и с Ираном.
Добавить комментарий