После длительного простоя переговорный процесс между Арменией и Азербайджаном возобновился в Мюнхене в рамках Международной конференции по безопасности при активном посредничестве канцлера Германии Олафа Шольца. Данное событие произошло в тот момент, когда ситуация в регионе была накалена до предела и была чревата новой эскалацией. Об угрозе нового широкомасштабного нападения Азербайджана заявил премьер-министр Армении Никол Пашинян. Ранее президент АР Ильхам Алиев категорически отвергал какие-либо переговоры на западной площадке, поскольку страны и структуры Европы, особенно Франция, которая ранее выступала посредником вместе с Германией, а также США, заняли однозначно проармянскую позицию после сентябрьских событий 2023 года в Нагорном Карабахе. Возобновление переговорного процесса, как минимум, отложило очередную эскалацию, но каких-либо практических результатов не дало.
За ходом переговорного процесса следят не только посредники, но и непосредственный сосед, как Армении, так и Азербайджана – Исламская Республика Иран, для которой провал переговоров и новая эскалация несут непосредственную угрозу.
На фоне очередного этапа разгорания палестино-израильского конфликта, 12-го января госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что США, по сути, начинают войну с Ираном, но пока лишь прокси. После этого заявления начались бомбардировки позиций хуситов в Йемене, шиитских повстанцев в Сирии и Ираке. По словам Блинкена, «достижение мира» в регионе требует изоляции Ирана и его «прокси» — ХАМАС, Хизбаллы и хуситов.
Расшатывание системы безопасности вокруг иранских границ коснулось и его восточных рубежей. 18-го января Пакистан нанес удары по территории Ирана, Иран ударил в ответ. Стороны взаимно отозвали послов, но ситуацию удалось урегулировать в короткие сроки, и развить эскалацию далее у внешних сил не получилось. А 18-го марта тот же Пакистан нанес удары по территории Афганистана, якобы, в рамках КТО. Последовал ответный обстрел со стороны Афганистана. На данный момент ситуация под контролем, однако, очевидно, что создаются новые очаги нестабильности, которые угрожают безопасности Ирана.
На фоне вышеуказанного достижение мира между Арменией и Азербайджаном в первую очередь обеспечит гарантии безопасности, как минимум, на одном участке границы Исламской республики.
Несмотря на его короткую протяженность, данный участок границы имеет для Ирана стратегическое значение. Поэтому мир здесь важен не только сам по себе, но и то, на каких условиях он будет достигнут. Неслучайно, Тегеран проявляет в процессе нормализации армяно-азербайджанских отношений особую активность.
Руководство Армении в рамках своей политики по диверсификации зависимости системы безопасности от России непременно сверяет позиции с Ираном. Ереван не может не учитывать антизападную политику своего верного соседа в отношении Запада. С другой стороны, существует мнение о том, что Иран и Запад пришли к консенсусу по вопросу безопасности Армении. Об этом свидетельствует наличие наблюдательной миссии ЕС в Армении. Более того, ЕС увеличил количество членов миссии и расширил ее полномочия. Можно предположить, что Иран получил от Еревана гарантии, что наблюдатели не будут действовать против иранских интересов, и договоренности соблюдаются. О том, что Армения не позволит использовать свою территорию для деятельности против Ирана свидетельствует также заявления премьер-министра Пашиняна после встречи с Генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом о том, что какое-либо сотрудничество Армении не может быть направлено против стран ее региона, под которыми имелась в виду именно Исламская Республика.
Вместе с тем, нельзя не отметить неоднократные заявления ИРИ о недопустимости присутствия на Южном Кавказе внерегиональных воинских контингентов. В данном случае речь идет не только о возможном присутствии западного, в частности французского, контингента в Армении, как представляют некоторые российские СМИ, а также об Израиле, уверенно закрепившемся на территории Азербайджана, располагая базами, аэродромами, и реализуя различные экономические проекты, которые могут служить прикрытием для разведывательной деятельности против Ирана.
Возвращаясь к визиту Столтенберга в регион, отметим, что он встречался с главой МИД и МО Азербайджана в Баку, и, по некоторым данным, стороны обсудили вопросы, связанные с Ираном. О чем собеседники договорились пока неясно, официальные сообщения, как минимум, замалчивают данный кейс.
Как уже упоминалось ранее, границы с Южным Кавказом имеют для Ирана стратегическое значение. Это ближайший маршрут, связывающий Иран с Россией и Западом в обход геополитического и идеологического конкурента – Турции. В этом контексте особое место занимает граница с Арменией, поскольку Азербайджан действует в рамках его общих интересов с Турцией. Неслучайно Тегеран реализует, минимум, два логистических проекта – Персидский залив-Черное море и Индия-Черное море – именно через территорию Армении, а не Азербайджана. Также недавно Индия задействовала воздушный коридор для поставки стратегических грузов через Армению, который должен идти и через Иран.
Кроме того, РА является членом ЕАЭС, с которым Исламская республика недавно подписала соглашение о преференциальной торговле. А, учитывая изоляцию ИРИ в результате западных санкций, евразийское направление экономического взаимодействия для нее не просто приоритет, а, фактически, едва ли не единственная крупная возможность выгодной торговли.
В этой связи очередное требование Азербайджана к Еревану предоставить экстерриториальный коридор вдоль границы с Ираном представляет угрозу национальным интересам ИРИ. «Зангезурский коридор» — одно из главных препятствий на пути достижения мира между Ереваном и Баку, и позиция Ирана в данном контексте однозначна – политические границы в регионе неприкосновенны. Данный тезис заявлен как «красная линия» для ИРИ. Исходя из этого, можно констатировать, что Тегеран является негласным участником переговорного процесса.
Налицо также попытки Исламской республики вести равноудаленную политику в отношении Баку и Еревана, что выражается, прежде всего, в ее попытках сгладить конфликтные моменты во взаимодействии с Азербайджаном. Так, Иран приложил немало дипломатических усилий для открытия азербайджанского посольства в Тегеране, ранее закрытого на фоне двустороннего конфликта после убийства в иранской столице начальника охраны указанного диппредставительства.
Важность мирного урегулирования на Южном Кавказе толкает ИРИ и на другие форматы работы в регионе. Так, Тегеран активно продвигает формат взаимодействия 3+3, (Армения, Азербайджан, Грузия + Россия, Турция, Иран). Формально стороны не против данной парадигмы, однако несогласие на него ориентированной на Запад Грузии делают его пока бесперспективным и бессмысленным.
В целом в вопросе Южного Кавказа Иран не может не оглядываться на позиции России, которая на сегодняшний день является главным внешним игроком в регионе. Тем не менее, очевидны расхождения между Москвой и Тегераном по целому ряду вопросов на фоне армяно-российского обострения.
Ида Саркисян
Иран первым ударил по территории Пакистана, а через три дня Пакистан ударил в ответ. Раз так, то Ваша схема рушиться и представляет набор бессмысленного текста.