В последние несколько лет одним из главных направлений экономической политики стран Каспийского региона является форсированное развитие транспортно-логистической инфраструктуры, в первую очередь, железнодорожной и морской. Вливание значительных финансовых средств в развитие транспортного сектора, как правило, объясняется стремлением прикаспийских государств получить статус стран-транзитёров в рамках формируемого Китаем глобального транспортного проекта «Один пояс – один путь» (ОПОП — BRI), нацеленного на создание разветвлённой сети поставок китайских товаров на внешние рынки, в первую очередь, европейский.
Однако, несмотря на грандиозность инициированного Китаем проекта, ряд экспертов высказывают обоснованные сомнения в способности прикаспийских стран привлечь на свою территорию сколько-нибудь значительную часть грузопотока китайских товаров. При этом, в качестве причин этого называется неравномерное развитие инфраструктуры в регионе, необходимость пересечения большого количества границ, неспособность Китая выполнить заявленные обещания по размерам планируемых инвестиций на развитие транспортной инфраструктуры стран, участвующих в проекте ОПОП и другие.
Сторонником данной точки зрения, в частности, является Джонатан Хиллман — директор проекта Reconnecting Asia в Центре стратегических и международных исследований США, в рамках которого сотрудники Центра отслеживают деятельность Китая по реализации инициативы «Один пояс – один путь».
Портал «Casp—Geo» публикует перевод статьи Д.Хиллмана под названием «Насколько велик «Пояс и путь» Китая?» (How Big Is China’s Belt and Road?), в которой автор анализирует инвестиционную активность Пекина в рамках ОПОП и выражает сомнения в способности Китая обеспечить заявленные финансовые вливания на реализацию проекта в указанные им сроки. Американский аналитик, основываясь на фактах, высказывает ряд интересных замечаний по поводу китайской инициативы, которые свидетельствуют о том, что прикаспийским странам не стоит рассчитывать на скорое получение значительной прибыли от транзита китайских товаров:
Большие капиталовложения, которые по решению Си Цзиньпина будут сделаны в рамках инициативы «Один пояс – один путь» (ОПОП — BRI) не суммируются. Наиболее популярные оценки китайских инвестиций на ОПОП колеблются в диапазоне от $1 трлн до $8 трлн, что вряд ли является ошибками округления. Без более четкого понимания масштаба BRI трудно оценить его экономические и стратегические последствия. Однако более внимательная оценка показывает, что самые верхний порог существенно завышен и направлен в большей степени на получение Пекином политических выгод в краткосрочной перспективе, в связи с этим он также создает нереалистичные ожидания для его потенциальных участников .
Картографирование BRI – это скорее часть искусства или науки. Это движущаяся сила, слабо определенная и постоянно расширяющаяся. Она включает в себя китайские инвестиции в дороги, порты и другую тяжелую инфраструктуру. Она включает торговые сделки, транспортные соглашения и другие «мягкие» инфраструктурные усилия. Если вы ездили в Китай с сентября 2013 года, поздравляю, вы, возможно, участвовали в BRI. Она включает в себя туризм и другие межличностные связи, такие как образование и культурные обмены.
BRI не ограничен географией или даже гравитацией. Когда он был объявлен в 2013 году, он имел два основных компонента: сухопутный «пояс» через Евразийский суперконтинент и морской «путь» через Индийский океан и до Европы через Суэцкий канал. С момента своего анонса в 2013 году, это видение расширилось до Арктики, киберпространства и космоса. Контракт с Китаем в рамках ОПОП подписали даже отдалённые от Китая страны Центральной Америки.
Однако участие в BRI менее значимо, чем может показаться на первый взгляд. К проекту присоединились примерно 70 стран, но уровни китайских инвестиций в их экономику сильно различаются. Пакистан к примеру уже привлек около 60 млрд. долл, а участвующая в ОПОП Южная Корея по состоянию на прошлый год не имела проектов связанных с китайской инициативой. Несмотря на то, что Индия является одним из самых громких критиков BRI, она по-прежнему привлекает некоторые китайские инвестиции в рамках этой программы. К примеру, Индустриальном парк в Gurajat, будет легко заклеймить как один из проект ОПОП в другом месте. Таким образом, участие в BRI не является предпосылкой для ведения связанного бизнеса с Китаем, а участие не является гарантией большего бизнеса.
Реализация проектов BRI не имеет четких сроков. Некоторые проекты и мероприятия, которые начались ещё до официального объявления программы на данный момент переименованы и часто учитываются в связке с более поздними проектами. До недавнего времени некоторые эксперты ожидали, что BRI будет свернут, когда Си Цзиньпин покинет пост председателя в 2022 году. Но, отказавшись от пределов президентского срока, Си, вероятно, сможет продержаться дольше, как и его фирменная внешнеполитическая стратегия. Теоретически, реализация ОПОП может растянуться до 2049 года, 100-летия Китайской Народной Республики и ХІ целевой даты для формирования Китая как «полностью развитой, богатой и мощной страны».
Различные предположения для таких основных вопросов, как что, где, кто и когда, естественно приводят к различным оценкам размера BRI. Расширьте любое измерение, и количественные оценки начинают расти, особенно если смотреть в будущее. Однако, если посмотреть, что сделано на сегодняшний день, то формируется более скромная картина, включающая риски, которые могут в конечном итоге похоронить грандиозные амбиции ОПОП.
Рассмотрим наиболее распространенную оценку – 1 триллион долларов. Эта цифра обычно связана с обещанными инвестициями в инфраструктуру. Здесь следует обратить внимание на два ключевых квалификатора: инфраструктура и обещания. К примеру, данные по инфраструктуре, которые отслеживает Центр стратегических и международных исследований через проект Reconnecting Asia, довольно неоднозначны. С учетом сложности процесса планирования и строительства проектов, существует естественное отставание между объявленными взносами в инфраструктуру и фактическими инвестициями. Китай, как и другие страны, склонен обещать больше, чем он может обеспечить.
Наилучшие имеющиеся данные говорят о том, что обещание Китая инвестировать 1 триллион долларов не было выполнено, а при нынешних тенденциях не будет выполнено в течение нескольких лет. Проект Reconnecting Asia отслеживает примерно 90 миллиардов долларов, выделенных китайской стороной на финансирование транспортных проектов (в частности, железных и автомобильных дорог, портов и сухих портов) в течение 2014-2017 годов.
Американский Институт предпринимательства (AEI) и китайский глобальной инвестиционной трекер Фонда Наследие (Heritage), который отслеживает китайское строительство и инвестиции во всех секторах, дают оценку в примерно $340 млрд в 2014-2017 гг. Согласно оценкам AEI, Cecilia Joy-Perez и Derek Scissors, исходя из текущих тенденций, для того того, чтобы уровень инвестиций в рамках BRI достиг уровень в 1 триллион долларов потребуется ещё от шести до семи лет. Учитывая ограниченное участие частного сектора в ОПОП, эти учреждения также прогнозируют, что порог инвестиций в сумме 2 триллионов долларов США может быть достигнут только в 2030-х годах.
Итак, почему же BRI оценивают в 8 триллионов долларов? По нашей теории, они основаны на сочетании огромных потребностей Азии в инфраструктуре и относительно скромных китайских инвестиций.
В частности, большинство ссылок на цифры $8 трлн основаны на публикации комментариев в «Экономическом журнале Гонконга» от 2016 года, в которой отмечается, «финансовые эксперты Государственного Совета подсчитали, что «Один пояс, Один путь» обойдется аж в $8 триллионов, если он был полностью реализован по плану Си Цзиньпина»
Эта оценка Государственного Совета явно является недостижимой. Интересно, что примерно в то же время в обращении находилось аналогичное число. В 2009 году Азиатский Банк Развития (АБР) посчитал, что развивающимся странам Азии необходимо $8 трлн инвестиций в инфраструктуру на период 2010-2020.
Если Госсовет осуществлял оценку, то ее автор, возможно, принял цифры АБР. Это могло произойти по нескольким причинам. ОПОП был определен только в общих чертах, так как надежную оценку сделать трудно, если вообще возможно. Зачем тогда создавать новую оценку с нуля, если можно взять уже существующую? Кроме этого, BRI эволюционировало с момента своего объявления. Видение морского коридора сотрудничества в рамках BRI не было опубликовано до июня 2017 года. После этого даже название изменилось на «Один пояс, один путь» (OBOR).
Неверные представления о размере BRI имеют практические последствия. Пока что китайские чиновники могут наслаждаться наблюдением за ростом оценок и даже могут пожинать некоторые политические выгоды от этого. Они наколдовали огромную морковку, которая привлекла внимание всего мира. Некоторые развивающиеся страны «связывают» свои планы развития с ОПОП. Международные компании собрали целые команды для заключения сделок BRI.
Но Китай также сталкивается с недостатками нереалистичных оценок BRI. Размер проекта возбуждает некоторых наблюдателей, но беспокоит других. По мере того, как эти усилия накаляются, возникают и опасения по поводу их влияния на уровень долга, окружающую среду и даже региональную безопасность. Для Китая, возможно, самый большой риск – это неудовлетворенные ожидания. Сейчас мир наблюдает, как Китай сталкивается с давлением необходимости выполнить свои обещания. Даже если китайские чиновники не обещали триллионов долларов в инвестициях, они мало что сделали для исправления этих неправильных представлений.
Реальная оценка масштабов BRI может пройти долгий путь. Для сторонников проекта эта статья поможет помочь умерить ожидания. Для скептиков она может умерить опасения по поводу рисков BRI. Преимущества ОПОП очевидны, но они требуют приведения великого видения Си с небес на землю. Это та цена, которую некоторые из его советников будут готовы заплатить.
Добавить комментарий