В ноябре на сайте CACI Analyst, аффилированном с Институтом Центральной Азии и Кавказа (Вашингтон, округ Колумбия, США) и Программой исследований Шелкового пути Института политики безопасности и развития (ISDP, Стокгольм, Швеция) опубликована статья сотрудника Института Центральной Азии и Кавказа Джона Дэйли (John C. K. Daly) под названием «Amid Rising Crises, Turkmenistan Strengthens its Military and International Outreach» — «В условиях нарастающих кризисов Туркменистан усиливает свою военную и международную деятельность».
В аннотации к статье сказано, что 2020 год оказался необычайно трудным для Туркменистана из-за множества проблем, включая пандемию Covid-19, резкое падение цен на природный газ и растущую озабоченность ростом насилия в соседнем Афганистане. Ответ туркменского правительства на эти кризисы осложняется относительной изоляцией страны, обусловленной международно признанной политикой строгого нейтралитета. Учитывая транснациональный характер этих проблем, туркменское правительство порывисто перестраивает свою внутреннюю и внешнюю политику, чтобы справиться с ними, поскольку угрозы носят как внутренний, так и региональный характер. Туркменское правительство все больше осознает, что Туркменистан не может в одностороннем порядке разрешить эти угрозы, и пытается разработать международные информационно-пропагандистские программы для оказания помощи, что является значительным отклонением от его прежней изоляционистской националистической политики.
Перевод статьи выполнен редакцией портала «Каспийский вестник».
Предыстория: после распада СССР в 1991 году Туркменистан, сначала под руководством своего «пожизненного президента» Сапармурата Ниязова, а с 2006 года его преемника Гурбангулы Бердымухамедова, проводил националистическую и изоляционистскую политику. Страна отказалась от участия в постсоветских политических, экономических и военных объединениях, включая полноправное членство в Содружестве Независимых государств (СНГ), военном альянсе Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
В условиях пандемии Covid-19 туркменское правительство первоначально проводило политику отрицания проблемы, за которой последовало растущее осознание необходимости международной помощи. Два других кризиса в стране, резкое падение цен на природный газ и растущая международная озабоченность по поводу, казалось бы, неизбежной победы талибов в Афганистане – это проблемы, которые туркменское правительство не может разрешить в одностороннем порядке, что еще больше усиливает давление на администрацию, чтобы она пересмотрела свои прежние изоляционистские наклонности. Это отклонение не является незначительным: 12 декабря 1995 года 185 членов Генеральной Ассамблеи ООН приняли специальную резолюцию «о постоянном нейтралитете Туркменистана», в которой утверждалось, что современное международное право является правом мира и что нейтральное государство должно постоянно придерживаться своего статуса не только в военное, но и в мирное время. Кризисы, невообразимые 25 лет назад, теперь подталкивают туркменское правительство к переоценке своего уникального статуса международного нейтралитета.
Последствия: наиболее заметным признаком эрозии нейтралитета Туркменистана политики было решение принять участие в России Кавказ 2020 многонациональные военные учения проходят на юге России по Астраханской области 15-26 сентября, помимо России, Китая, Пакистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Монголии, Сирии, Ирана, Египта, Беларуси, Турции, Армении и Азербайджана контингентов. Туркменистан, наряду с Азербайджаном и Ираном, также участвовал в Каспийских военно-морских компонентах учений (по всей видимости, автор имеет ввиду участие в качестве наблюдателей, т.к. туркменские военные подразделения официально в учениях не участвовали – прим.редакции ).
Помимо участия в постсоветских региональных военных учениях Туркменистан также должен повысить национальную безопасность, прилагая усилия по модернизации и совершенствованию своего Каспийского военно-морского флота. География ограничивает военно-морские силы Туркменистана, так как Каспий — это внутреннее море, которое он разделяет с Азербайджаном, Россией, Казахстаном и Ираном. Ранее приобретя военные корабли за рубежом у США, Турции, Украины и России, Туркменистан в 2018 году запустил новый морской порт в городе Туркменбаши и свою первую военно-морскую верфь Balkan, рассчитанную на строительство до шести военно-морских судов и проведение технического обслуживания и ежегодного ремонта 20-30 судов общей стоимостью 1,5 миллиарда долларов США. В августе российская Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) объявила, что поможет построить военные корабли для модернизации своего флота. В том же месяце представители туркменских морских и речных линий (Türkmendenizderyaellary) и Санкт-Петербургский Комитет по внешним связям предварительно согласовал строительство кораблей для Туркменистана в Санкт-Петербурге.
Если Туркменистан стремится к укреплению национальной безопасности посредством расширения регионального военного сотрудничества, то борьба с пандемией Ковид-19 требует глобального сотрудничества. 22 сентября понимание этого аспекта побудило президента Туркменистана Бердымухамедова посвятить большую часть своего выступления на онлайн-сессии Генеральной Ассамблеи ООН пандемии Ковид-19, хотя он и не сказал, распространился ли коронавирус в Туркменистане и ведет ли страна учет инфицированных или погибших.
Несмотря на нежелание туркменского правительства обсуждать последствия пандемии Covid-19 на международных форумах, 30 сентября туркменское железнодорожное агентство Demirellary объявило, что приостановка движения поездов в Туркменистане, начатая 16 июля в качестве меры по предотвращению распространения коронавируса, будет продлена до 1 ноября. Правительственные чиновники предприняли эту меру, несмотря на официальные опровержения случаев, официально зарегистрированных в Туркменистане. Также перекрыт ряд автомагистралей. В результате внутренние рейсы становятся единственным средством передвижения внутри страны, и туркменам, вынужденным пользоваться рейсами, приходится «договариваться» с кассирами, которые завышают цену билетов в 15-17 раз. По данным туркменской оппозиционной прессы, излишки, вымогаемые у пассажиров, обогащают «билетную мафию», состоящую из сотрудников Туркменских авиалиний (Türkmenhowaýollary).
Если строгая национальная и международная политика может помочь сдержать воздействие Ковид-19, то потенциальная региональная дестабилизация, исходящая из Афганистана, — это совсем другое дело. 13 октября старший гражданский представитель НАТО в Афганистане Стефано Понтекорво отметил, что, несмотря на поддерживаемые США переговоры в Дохе между талибами и афганскими правительственными переговорщиками, жесткость талибов препятствует прогрессу, в то время как насилие, вызванное талибами, выросло до 10-летнего максимума. Поскольку общий международный консенсус заключается в том, что политическая ситуация в Афганистане будет продолжать ухудшаться, Туркменистан может принять решение развивать свои предыдущие контакты как с ОДКБ, так и с ШОС. Обе организации уделяют пристальное внимание событиям в Афганистане. В мае генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась объявил, что в 2021 году Вооруженные силы стран-участниц ОДКБ проведут плановые крупномасштабные учения вдоль таджикско-афганской границы, а Совет министров иностранных дел ШОС продолжит совместную работу в рамках Контактной группы ШОС-Афганистан.
Еще одной международной проблемой, влияющей на внутреннюю политику Туркменистана, является резкое падение цен на природный газ, поскольку 91 процент его доходов приходится на экспорт. Инфраструктурные проекты Туркменистана по сокращению изоляции страны остаются дорогостоящими и проблематичными. Они включают строительство афганского участка железной дороги Туркменистан-Афганистан-Таджикистан и нового Каспийского морского порта Туркменбаши стоимостью 1,5 миллиарда долларов США, а также содействие строительству трубопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ) и предполагаемого подводного Транскаспийского газопровода между туркменбашинским портом Туркменистана и Баку. Усугубляя проблемы этих проектов, ни один трубопровод не привлек значительных иностранных инвестиций, строительство железной дороги застопорилось, а порт практически не имеет морских перевозок.
К положительным моментам можно отнести тот факт, что Туркменистан вскоре может расширить свой экспортный портфель за счет Ирана, так как 24 августа глава Национальной иранской газовой компании (NIGK) Хасан Монтазер Торбати заявил, что иранский импорт туркменского природного газа, приостановленный с 2017 года, когда Иран объявил дефолт по оплате предыдущего импорта, может возобновиться. Оживление экспорта туркменского газа в Иран способствовало бы стабилизации туркменской экономики, поскольку Китай, который в настоящее время покупает почти 80 процентов туркменского экспорта, в июне сократил импорт туркменского газа до 3,032 миллиарда кубометров (млрд кубометров), что на 23 процента меньше по сравнению с июнем 2019 года. В то время как экспорт природного газа имеет решающее значение для национальной экономики, туркменское правительство считает диверсификацию экспортных рынков все более важной для стабилизации экономики.
Эта растущая диверсификация распространяется также на отношения Туркменистана с его постсоветскими соседями. 17 октября министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов в режиме видеоконференции принял участие в третьей встрече министров иностранных дел стран формата “Центральная Азия + Россия” со своими казахстанскими, узбекскими, кыргызскими, таджикскими и российскими коллегами. Участники встречи обсудили актуальные политические, дипломатические, торгово-экономические, культурные и гуманитарные вопросы, а также провели отдельную тематическую сессию, посвященную глобальной пандемии и разработке планов преодоления экономических и социальных последствий Covid-19.
Выводы: пандемия Covid-19 и рост насилия в соседнем Афганистане являются международными угрозами, которые вынуждают туркменское правительство пересмотреть свою политику. Решение этих вопросов и неурегулированность экономики страны потребуют стабильности, которую туркменские власти могут достичь только с международной помощью. И это начинают осознавать в Туркменистане, о чем свидетельствуют последние военные, экономические и политические события. Будет ли какой-либо из кризисов, стоящих перед Туркменистаном, иметь окончательное разрешение, еще предстоит выяснить.
Об авторе: д-р Джон К. К. Дейли — иногородний старший научный сотрудник Института Центральной Азии и Кавказа. Специализируется на развитии железных дорог Евразии и процессах, обусловленных распадом Советского Военно-Морского Флота.
Добавить комментарий