Значение и последствия нового соглашения между Туркменистаном и Азербайджаном в Каспийском бассейне
Зарубежные материалы по Каспию

Значение и последствия нового соглашения между Туркменистаном и Азербайджаном в Каспийском бассейне

Бехруз Газаль — научный сотрудник Института стратегических исследований Востока

Оригинальный материал на персидском языке опубликован на сайте Центра Ирано-евразийских исследований (г.Тегеран, IRAS). Центр IRAS, как известно,  основан в 2004 году и является независимым, некоммерческим, неправительственным аналитическим центром и издателем, миссия которого заключается в анализе и содействии пониманию основных проблем и текущих дел Евразии и Южного Кавказа.

Перевод выполнен реакцией портала «Каспийский вестник».

Ссылка на публикацию

Введение:

После почти трех десятилетий вызовов и разногласий 21 января 2021 года Туркменистан и Азербайджанская Республика достигли соглашения о разработке и эксплуатации совместного месторождения углеводородов в Каспийском море. Соглашение было подписано в присутствии президентов двух стран Ильхама Алиева и Гурбангулы Бердымухамедова по видеоконференцсвязи министром иностранных дел Азербайджана Джейхуном Байрамовым и его туркменским коллегой Рашидом Мардовым.

Многие эксперты рассматривают разработку месторождения Достлуг (Дружба), ранее называвшегося Кяпаз (по-азербайджански) и Сардар (по-туркменски), как ключевой шаг в совместном освоении Каспийского моря и начале нового этапа сотрудничества. Известно, что в будущем оно также будет включать строительство Транскаспийского трубопровода.

Тем не менее, кажется, что будущее и последствия этого соглашения зависят от реалистичного изучения политических и экономических аспектов и более пристального взгляда на общий контекст энергетических отношений в Каспийском море, который может, как предоставить возможности, так и создать  проблемы для обеих стран и других стран в регионе.

Предыстория споров между Туркменистаном и Азербайджаном на Каспии

История споров между Азербайджанской Республикой и Туркменистаном в Каспийском бассейне восходит к распаду Советского Союза и концу 1991 года, когда каждая из двух стран претендовала на исключительное право собственности на ряд месторождений углеводородов в Каспийском море, используя разные наименования. Эти спорные месторождения были названы Азербайджанской Республикой «Азери», «Чераг» и «Кяпаз», а Туркменистаном — «Омар», «Осман» и «Сардар». Как итог, вокруг одного из этих месторождений споры завершены, и для него было выбрано название «Дружба». Между тем, Азербайджанская Республика уже давно ведет активную деятельность на месторождениях Азери и Чераг с помощью международного консорциума, в основе которого лежит British Petroleum (BP), независимо от позиции Туркменистана и несмотря на продолжающиеся споры о собственности. В частности, процесс разработки месторождения Чераг начался в 1997 году, а Азери — в 2002 году.

Действия Азербайджана по разработке спорных месторождений вызвали недовольство и протесты в Туркменистане. Сапармурад Ниязов, тогдашний президент Туркменистана, который посетил Баку в 1996 году и обсудил конструктивное двустороннее сотрудничество с Гейдаром Алиевым, подверг резкой критике решение Азербайджанской Республики, и с тех пор отношения между двумя прикаспийскими государствами ухудшились. В 2005 году Ниязов объявил о своих планах по разработке и эксплуатации ресурсов Каспия, а в 2007 году, в первый год после передачи власти новому лидеру, Бердымухамедову, тот официально санкционировал открытие и разработку третьего блока  месторождения Сардар. Добываемая нефть экспортируется кипрской нефтегазовой компанией Buried Hill Energy. Компания даже начала сейсмические исследования на местах, но в связи с эскалацией напряженности (и даже возможностью военного противостояния с неминуемой угрозой туркменским разведывательным кораблям со стороны военных судов Азербайджанской Республики) в 2008 году пришлось приостановить работы и проекты. Позже разработка этого месторождения была согласована, и ее возобновление было обусловлено урегулированием споров между двумя странами и определением правового режима Каспийского моря.

Однако в целом отношения между двумя странами улучшились после смерти Гейдара Алиева (2003 г.) и Сапармурада Ниязова (2006 г.). Однако Туркменистан по-прежнему намерен передать вопрос о собственности на месторождения Чераг и Азери на рассмотрение в международный арбитраж. Эти два месторождения (вместе с Гюнешли), извлекаемые запасы нефти которых оцениваются примерно в 7 миллиардов баррелей, составляют основу добычи нефти в Азербайджане. Следует отметить, что добыча нефти с месторождений Азери-Черах-Гюнешли на самом высоком уровне в 2010 году составила 823 100 баррелей в сутки и с тех пор постепенно снижается. За девять месяцев 2020 года на них было добыто 17,9 миллиона тонн нефти, что на 10,5% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Между тем, запасы недавно согласованного месторождения Достлуг, расположенного в районе перехода водной границы между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой, в 140 км от побережья двух стран, составляют от 60 до 70 миллионов тонн нефти и более 100 млрд. куб. м. газ.

Источник Спутник-Азербайджан

Значение и место соглашения о «Дружбе» в энергетических отношениях Туркменистана и региона

С первых часов после объявления о соглашении между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой по одному из спорных углеводородных месторождений в Каспийском бассейне в национальных средствах массовой информации двух стран, а также в других региональных и международных СМИ были опубликованы многочисленные хвалебные материалы и оптимистические оценки, до такой степени, что соглашение было расценено многими экспертами как «начало новой эры в истории отношений между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой». Наиболее важной частью этого соглашения является содействие строительству туркменского (или Транскаспийского) газопровода в Европу через Каспийское море, цель которого — экспортировать 30 миллиардов кубометров газа ежегодно через Каспийское море к побережью Азербайджана, а затем в Европу. Перспектива строительства этого трубопровода, усиленная юридическим соглашением пяти прикаспийских государств (Россия, Иран, Казахстан, Туркменистан и Азербайджан) от 12 августа 2018 года, более реалистична, чем недавнее соглашение между Ашхабадом и Баку о месторождении «Дружба», потому что некоторые эксперты посчитали спор вокруг данного газонефтяного месторождения последним препятствием на пути экспорта туркменских энергоресурсов через Каспийское море. Однако, что касается будущего развития этого проекта, многие вопросы все еще нуждаются в согласовании технических и коммерческих деталей.

Что касается газовых отношений восточного Каспийского бассейна, то Туркменистан впереди ждет море страхов и надежд. Трубопровод Китай-Средняя Азия, который должен был экспортировать 65 миллиардов кубометров туркменского газа в год по одной ветке, теперь способен нести более 55 млрд кубометров газа в год по всем трем веткам (из Казахстана, Узбекистана и Туркменистана). Хотя на Туркменистан приходится наибольший объем экспорта газа из Центральной Азии в Китай, он вынужден делить значительную часть экспорта со своими соседями. С момента запуска китайских трубопроводов в 2009 году по трубопроводу прошло 290 миллиардов кубометров туркменского газа и 46 миллиардов кубометров газа из Казахстана и Узбекистана, и любое увеличение экспорта газа в Китай зависит от завершения строительства четвертой ветки газопровода, проходящего через Таджикистан. Но, похоже, что сочетание географических условий, рыночного спроса и т. д. привело к тому, что этот маршрут, известный как трубопровод D, потерял свое стратегическое положение и привлекательность для Китая (и без серьезного желания Китая четкое видение завершения строительства немыслимо).

На южном направлении трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия протяженностью 1800 км, также известный как ТАПИ, должен был начать работу и транспортировать часть туркменского газа на целевые рынки в Южной Азии. Однако до настоящего времени проект не реализован, и его продвижение натолкнулось на множество препятствий. Помимо ненадежности Афганистана, торговые споры между заинтересованными сторонами, несоответствующие реальности ожидания (по вопросу цен) и проблема привлечения инвестиций (несмотря на попытки Ашхабада заручиться поддержкой арабских государств Персидского залива для предоставления части необходимого капитала для проекта) также являются причинами для многолетней отсрочки.

Министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мурадов объявил 16 января, что строительство афганского участка трубопровода стоимостью 10 миллиардов долларов начнется в августе 2021 года. Однако похоже, что завершение этого проекта и выход туркменского газа на важнейшие южные рынки, а именно в Пакистан и Индию, особенно в краткосрочной перспективе, столкнутся с множеством трудностей.

По северному маршруту Туркменистан смог завершить свой годовой экспортный контракт с Россией на 5,5 млрд. кубометров газа в 2019 году и установить двойную долю для своего давнего потребителя газа. Но по иранскому маршруту продолжаются газовые споры между двумя странами, а маршрут Карпидже-Кордкуй, когда-то известный как первый экспортный газопровод Туркменистана, остается бездействующим. На западном маршруте, несмотря на то, что прошло 5 лет с момента завершения строительства газопровода Восток-Запад Туркменистана стоимостью 2,5 миллиарда долларов, по которому планировалось транспортировать газ с восточных месторождений на побережье Каспийского моря, а затем в Азербайджанскую Республику и Европейские страны, можно сказать, что такого пути для экспорта Туркменистана в ЕС практически  не существовало.

Вспышка Covid-19 с начала 2020 года также сделала его трудным годом для экспортеров энергии. За это время стоимость импорта Китая из региона Центральной Азии (который в основном включает импорт природного газа) упала до 30 процентов. Естественно, это падение затронуло Туркменистан, основного экспортера среднеазиатского газа в Китай, больше, чем любую другую страну. Таким образом, очевидно, что необходимость активировать новый маршрут экспорта газа и попытаться компенсировать относительные сбои на восточном и южном маршрутах (из-за невыполнения планов Туркменистана по валютной выручке на этих рынках), является наиболее важной для Ашхабада мотивацией устранить политические и правовые барьеры в Каспийском регионе, а также четким посланием западным потребителям, чтобы они более серьезно взглянули на поставки нефти и газа из этой страны.

Ранее из-за неоднозначности правового статуса Каспийского моря в целом и споров между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой по трем направлениям в частности, одним из основных препятствий для двух стран (особенно Туркменистана) был отказ международных компаний принимать на себя инвестиционный риск проекта строительства трубопровода от восточных берегов Каспийского моря до его западных берегов (или Транскаспия). Такие условия устранили возможность закачки туркменского газа в трубопровод Наббуко или Танап, а также уменьшили туркменское присутствие и стратегическое положение этих линий энергопередачи. Теперь, с устранением такого серьезного препятствия, помимо возможностей для национальной экономики Туркменистана, европейские страны также становятся свидетелями активации стратегической мощности линий энегопередач на юге (нероссийские трубопроводы), что напрямую связано с обсуждением энергетической безопасности и переговорной силы этих стран.

Возможности «Дружбы» для Туркменистана и Азербайджана

Газ, добываемый Азербайджаном, недостаточен для использования (заполнения) всей мощности трубопровода TANAP. Недавно пропускная способность трубопровода увеличилась до 60 миллиардов кубометров. Поэтому, похоже, что доставка газа в другие страны по этому трубопроводу будет одной из приоритетных программ Баку в будущем. Туркменистан, четвертый по величине производитель природного газа в мире, является хорошим вариантом для экспорта газа в Европу. В частности, с 2006 года, после открытия газового месторождения Галкыныш на востоке страны (Марийская область), которое также является вторым по величине газовым месторождением в мире с запасами газа не менее 27 триллионов кубометров, способность Туркменистана поставлять энергию в этом проекте стала более реальной и серьезной (хотя в этом случае потребность в установке компрессорных станций вдоль трубопровода Восток-Запад в Туркменистане и покрыть их расходы будет другой проблемой Ашхабада).

Вызовы «Дружбы» между Туркменистаном и Азербайджаном

Условия и возможности Туркменистана и Азербайджана в обсуждении необходимой инфраструктуры для добычи и транспортировки продукции каспийских месторождений не равны. Азербайджанская Республика имеет различную инфраструктуру и трубопроводы для транспортировки нефти и газа в Каспийском море, что позволяет легко транспортировать продукцию на европейские рынки и в другие регионы. Но у Туркменистана таких возможностей нет. С другой стороны, учитывая плохое экономическое положение Туркменистана в последние годы, кажется, что страна столкнется с трудностями при самостоятельном инвестировании в эту область. Поэтому на первом этапе финансирование строительства и эксплуатация трубопроводов, связанных с «Дружбой», а также начало участия в ней двух стран, являются одними из определяющих деталей, которые необходимо решить в сфере сотрудничества в этой общей сфере.

Ранее, в 2018 году, Ильхам Алиев заявил, что Азербайджанская Республика хочет взять на себя только транзитную роль туркменского газа, и что, если будет построен трубопровод, Ашхабад должен будет нести расходы. Он заявил, что Государственная нефтегазовая компания Азербайджанской Республики (SOCAR) фокусируется на своих независимых проектах в области экспорта энергоносителей, таких, как трубопровод TANAP, который поставляет газ в Европу через Турцию, и не планирует новые инвестиции в транспортировку восточно-каспийского газа до берегов Азербайджана. Даже сейчас, несмотря на новое соглашение с Туркменистаном, изменение позиции SOCAR и ее эффективной роли в совместных предприятиях с Туркменистаном не выглядит очень оптимистичным сценарием.

Заключение:

Соглашение от 21 января между Туркменистаном и Азербайджаном о «совместном исследовании, разработке и эксплуатации месторождения «Дружбы», многими экспертами оценивается как шаг к прекращению пограничного спора между двух стран в бассейне Каспийского моря. Соглашение, достигнутое после десятков этапов безрезультатных переговоров, взаимных обвинений и даже военных угроз и целенаправленных учений (военных маневров) за последние три десятилетия, является подготовкой к строительству Каспийского (Транскаспийского) трубопровода и соединению рынка туркменских углеводородных продуктов с Европой.  Ашхабад, который, несмотря на двусторонние и многосторонние соглашения между Россией, Казахстаном и Азербайджаном в северном Каспийском регионе в последние годы, отказался присоединиться к юридическому соглашению прибрежных государств по Каспийскому региону в 2018 году из-за споров по поводу владения нефтяными и газовыми месторождениями с Азербайджанской Республикой, с одной стороны, и сложных тенденций энергетического взаимодействия на восточном, южном и северном маршрутах, которые в целом не оправдали ожиданий туркменов, с другой стороны, и побудили более серьезно взглянуть на западные направления и достичь стратегической цели диверсификации экспортных маршрутов (и обеспечения валютных поступлений) в форме партнерства с Баку в разработке углеводородных ресурсов Каспийского бассейна.

Эксплуатация месторождения «Дружба» обеспечит умеренный поток доходов для Туркменистана. Эти доходы для Ашхабада, хотя и немаловажны, но не считаются основой для очень высоких валютных поступлений. Насколько можно утверждать, политическое и символическое значение этого соглашения больше и важнее, чем его коммерческая и экономическая ценность. Иными словами, совместная деятельность в эксплуатации «Дружбы» больше всего показывает, что пространство для диалога и сотрудничества между туркменами и азербайджанцами в Каспийском бассейне обеспечено. С одной стороны, это гарантия безопасности иностранных инвестиций в сфере нефти и газа, а с другой — явная возможность увеличения предложения энергоресурсов рынкам сбыта с обеих сторон Каспийского моря.

Если в ближайшие годы будет запущен Транскаспийский трубопровод, существующая пропускная способность трубопровода в виде Южного газового коридора (ЮГК), который в настоящее время транспортирует азербайджанский газ в Турцию и Европу, станет готовой платформой для быстрого экспорта туркменского газа в Европу.  Коридор (включая две основные ветви TANAP и Трансадриатическое море), по которому газ транспортируется в Турцию с 2018 года и в Грецию, Албанию и Италию по состоянию на 31 декабря 2020 года, работает только на половину мощности. Туркменский газ будет наиболее подходящим вариантом для заполнения оставшейся емкости.

Однако, готовность Туркменистана реализовать стратегию диверсификации своих линий энергопередачи и экспорта газа в ЕС — даже если Транскаспийский трубопровод будет реализован физически решит лишь проблемы часть экспорта туркменского газа в Европу. Другая часть — это готовность целевого рынка покупать этот газ и другие факторы неэкономического характера, которые на него повлияют. Европейцы, как и любой другой участник, вступают в поле обмена с целью максимизации своих интересов, и разработка ими различных идей не обязательно означает реализацию этих идей в любой ситуации и любой ценой. Примером этого является опыт исключения ресурсов газа Восточного Каспия (включая Туркменистан) из потока каспийского газа в Евросоюз, за которым последовало открытие новых ресурсов газа на месторождении Шахдениз (расположено в 70 км к юго-востоку от Баку). Первоначальный проект трубопровода, который планировался в конце 1990-х для транспортировки туркменского газа через Каспийское море к берегам Азербайджана, а затем в Турцию и Европу (при финансовой поддержке консорциума компаний Shell, Bechtel и GE), изменился после открытия месторождения Шахдениз, которое было сосредоточено на разработке и добыче внутренних ресурсов Азербайджанской Республики. Таким образом, вопреки тому, что происходит в сфере дипломатии, на практике Евросоюз не оказался очень надежным торговым партнером в области обмена энергоресурсами в Каспийском бассейне.

Другой вопрос — это газовые отношения между Москвой и Евросоюзом. В настоящее время большая часть газа, необходимого Европейскому союзу, поставляется из России, и, естественно, страна пытается предотвратить присутствие потенциальных конкурирующих поставщиков на этом рынке и утвердиться в качестве основного поставщика энергии на континенте. Новые трубопроводы в южной части Каспийского бассейна, оказывая прямое влияние на монополию на экспорт российского газа в Европу и повышая энергетическую безопасность стран ЕС, открывают новые возможности для увеличения торговых возможностей Европы и переговорной позиции по ценам. Тем не менее, важная часть будущего экспорта туркменского газа в Европу, вероятно, будет зависеть от расчетов Брюсселя в различных аспектах и его готовности (реальной воли) оказывать (и терпеть) давление для сдерживания России и эксплуатации Транскаспийского газопровода.

18 марта, 2021

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ
ЗАРУБЕЖНЫЕ СМИ О КАСПИИ
Фото дня
Наши партнеры
Яндекс.Метрика
Перейти к верхней панели