Летом этого года в Астане прошли казахстанско-российские переговоры по вопросам Каспийского моря на уровне полномочных представителей двух государств. Об этом сообщала 16 июня пресс-служба министерства иностранных дел Республики Казахстан.
Казахстанскую делегацию возглавила спецпредставитель республики по вопросам Каспийского моря, посол по особым поручениям министерства иностранных дел Зульфия Аманжолова, российскую – руководитель российской делегации на многосторонних переговорах по Каспийскому морю, посол по особым поручениям министерства иностранных дел Михаил Петраков.
Известно, что стороны обсудили актуальные вопросы повестки дня казахстанско-российского сотрудничества в рамках каспийского переговорного процесса, состоялся обстоятельный обмен мнениями по проектам международных договоров, находящихся на рассмотрении прикаспийских государств.
В связи с проведением консультаций следует отметить, что подписанная в ходе Пятого Каспийского саммита (12 августа 2018 года, г. Актау) Конвенция о правовом статусе Каспийского моря (далее — Конвенция) является рамочным документом, который не решает весь спектр проблем, касающихся территориального разграничения.
Это, в частности, относится к вопросу разграничения дна Каспийского моря в его южной части, между Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном, который в соответствии со статьёй 8 Конвенции должен решаться по договоренности сопредельных и противолежащих государств с учетом общепризнанных принципов и норм международного права. Кроме того, за рамки Конвенции вынесен вопрос определения методики установления прямых исходных линий, от которых на отдельных участках морской акватории должна отчитываться ширина территориальных вод и прохождения всеми признанной линии морской государственной границы[1].
В этой связи в рамках Пятого каспийского саммита 2018 года главы стран приняли решение о создании механизма пятисторонних регулярных консультаций под эгидой министерств иностранных дел на уровне заместителей министров иностранных дел/полномочных представителей прикаспийских государств – Рабочая группа высокого уровня по вопросам Каспийского моря (далее – РГВУ, Рабочая группа), целью которой является эффективное выполнение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря и обзор различных аспектов сотрудничества в регионе. В первоочередном порядке РГВУ занимается согласованием проекта соглашения, касающегося методики установления прямых исходных линий.
Подробнее в статье редактора портала «Каспийский вестник» для Каспийского института стратегических исследований.
Состояние переговорного процесса прикаспийских государств по вопросам территориального разграничения на Каспийском море
На данный момент состоялось пять заседаний Рабочей группы. В первой половине 2019 года прошло два заседания РГВУ — 19-20 февраля 2019 года в городе Баку и 16-17 апреля 2019 года в городе Нур-Султан (Астана). Третье заседание изначально было намечено на июль 2019 года и должно было состояться на территории Ирана, но по техническим причинам оно было перенесено на октябрь того же года в Москву. В итоге заседание не проводилось почти два года, что вызывало определённое беспокойство за состояние переговорного процесса прикаспийских стран.
Деятельность пятистороннего формата была возобновлена в 2021 году 8-9 февраля 2021 г. в Москве состоялось 3-е заседание РГВУ. В 2022 году было проведено две встречи – 4-е заседание 23-24 мая в Тегеране и 5-е 13-15 декабря в Москве.
В последних переговорах группы принимали участие делегации Азербайджанской Республики (руководитель – Х. Халафов), Исламской Республики Иран (руководитель – М. Баримани), Республики Казахстан (руководитель – З. Аманжолова), Российской Федерации (руководитель – М. Петраков) и Туркменистана (руководитель – М. Атаджанов). По итогам встречи сообщалось, что стороны продолжили обсуждение проекта соглашения о методике установления прямых исходных линий на Каспийском море, а также провели обзор сотрудничества на Каспии. Следующее заседание РГВУ должно пройти в Туркменистане.
Помимо пятисторонних консультаций по территориальному разграничению представители прикаспийских государств обсуждают данный вопрос и в двустороннем формате.
К примеру, представители России ранее проводили переговоры с коллегами из Азербайджана и Ирана.
В июле 2019 года в Москве встречались заместитель министра иностранных дел, специальный представитель президента Азербайджана по вопросам границы и Каспийского моря Халаф Халафов и специальный представитель президента России в Межгосударственной рабочей группе высокого уровня по вопросам Каспийского моря, посол по особым поручениям МИД России Игорь Братчиков. На переговорах стороны обсудили вопросы, стоящие на повестке очередного заседания Рабочей группы высокого уровня по вопросам Каспийского моря, и обменялись мнениями по открытым вопросам в проекте Соглашения по методике установления прямых исходных линий в Каспийском море.
22 января 2021 года встречу с Послом Исламской Республики Иран в Москве Каземом Джалали проводил сменивший Игоря Братчикова на посту спецпредставителя России по Каспию Михаил Петраков. Известно, что на той встрече стороны обсудили объединение усилий прикаспийских государств с целью оптимального и мирного использования этого моря, а также согласовали некоторые вопросы в связи с проведением очередного заседания РГВУ.
Довольно активно вопрос разграничения на Каспии обсуждают представители Азербайджана и Туркмении. Известно о двух встречах делегаций соседних государств в рамках созданной Совместной рабочей группы по вопросам разграничения дна Каспийского моря между Азербайджанской Республикой и Туркменистаном. 12-13 сентября 2022 г. в Баку и 24-25 января 2023 года в Ашхабаде состоялись встречи переговорных групп, где рассматривались положения проекта Соглашения между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой о разграничении дна Каспийского моря.
Завершение территориального разграничения – как условие для ратификации Конвенции о правовом статусе Каспийского моря
Переговоры представителей прикаспийских стран относительно Соглашения о методике установления прямых исходных линий на текущий момент являются одним из главных условий для завершения процесса ратификации подписанной пять лет назад Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, выдвигаемых иранской стороной.
В соответствии с международным правом все подписанные межгосударственные соглашения должны пройти процесс ратификации (лат. ratificatio, от лат. ratus — решённый, утверждённый и facere — делать) — процесс придания юридической силы документу путём утверждения его соответствующим органом каждой из сторон. До ратификации такой документ, как правило, не имеет юридической силы и не обязателен для не ратифицировавшей стороны, хотя Венская конвенция о праве международных договоров и велит государству, подписавшему международный договор, впредь до ратификации или отказа от неё воздерживаться от действий, лишающих документ «объекта и цели», то есть явно идущих вразрез с теми задачами, которые он призван решить. Таким образом, подписанная в Актау 12 августа Конвенция о правовом статусе Каспийского моря пока ещё не вступила в силу и не является юридически обязывающим документом.
Единственным прикаспийским государством, на завершившим процесс ратификации Конвенции является Иран.
Известно, что соглашение о правовом статусе Каспия в Иране восприняли далеко неоднозначно. Со дня его подписания президент ИРИ Хасан Роухани был подвергнут критике консерваторов в парламенте и религиозных деятелей Ирана. Главу государства и министра иностранных дел Мухаммеда Зарифа обвинили в пренебрежении интересами страны. В этой связи депутаты потребовали от руководства отчитаться в парламенте по подписанному в Актау соглашению. Так, депутат Меджлиса Ирана Махмуд Садеги сравнил Конвенцию с Туркманчайским договором 1828 года между Персией и царской Россией, в силу которого территория Азербайджана была разделена между двумя державами[2].
Отдельные эксперты оценили подписание Конвенции как фиаско в плане реализации прежних амбиций Тегерана на Каспии, так как после Каспийского саммита Ирану придется ждать и продумывать действия своего соседа в Каспийском регионе — России[3].
К факторам, определяющим негативное отношение к подписанной Конвенции в Иране можно отнести следующие:
1. Потенциально возможные территориальные потери Тегерана на Каспии. Если раньше, с начала 1920-х годов до 1991 года, Иран и Советский Союз разделяли Каспийское море между двумя государствами, то теперь ещё и Казахстан, Азербайджан и Туркменистан претендуют как минимум на 20 процентов моря. Более того из-за своей крайне непротяжённой береговой линии, если следовать положениям Конвенции Иран может получить около 11-13 процентов Каспия.
2. Неблагоприятные условия заключения Конвенции, когда Иран находился под действием максимального санкционного давления со стороны США. Это даёт основания критикам соглашения полагать, что Россия эксплуатировала в своих целях невыгодное международное положение Ирана для заключения выгодной для себя сделки.
3. Закрытость текущего переговорного процесса по правовому статусу Каспия и вопросам демаркации каспийской границы страны, что многие воспринимают как стремление руководства «замолчать» свой дипломатический «проигрыш».
4. Историческое недоверие части иранского общества к России, которая с XVIII века существенно расширила свою территорию на Каспии за счёт бывших иранских/персидских владений.
Таким образом, несмотря на то, что решение иранской стороны о подписании Конвенции, весьма вероятно, является обдуманным и взвешенным, а также согласованным с определёнными политическими силами страны, в Иране есть достаточно «устойчивая оппозиция» Конвенции, что, по сути, ставит вопрос её ратификации в зависимость от внутриполитической ситуации в стране, а также от развития отношений Тегерана с Москвой и Вашингтоном.
Министр иностранных дел Ирана в кабинете предыдущего президента страны Мохаммад Джавад Зариф в одном из своих интервью заявлял, что вопрос успешной ратификации Конвенции поставлен в зависимость от решения пограничных вопросов на Южном Каспии – в треугольнике «Иран-Азербайджан-Туркменистан»[4].
О необходимости завершить переговоры об установлении границ территориальных вод и подготовить пятистороннее соглашение по исходным линиям заявлял и бывший официальный представитель МИД Ирана, а ныне посол Ирана в Баку Аббас Мусави. По его словам, Каспийское море обладает особыми характеристиками и поэтому любые решения по его статусу требуют очень тщательной технической и юридической работы, конечным результатом которой и станет ратификация Конвенции[5].
Заключение
Таким образом, следует констатировать сохранение достаточно неопределённой ситуации вокруг окончательного урегулирования вопроса о разграничении акватории Каспийского моря. Остаётся надеяться, что этот вопрос не станет «камнем преткновения» для Тегерана, Баку и Ашхабада, и стороны выстроят свою политику в этом вопросе, исходя из примата сохранения мира и безопасности на Каспийском море. Тем более, что хорошим примером для стран Южного Каспия является успешное урегулирование аналогичных вопросов между Россией, Казахстаном и Азербайджаном, что позволяет сегодня осуществлять совместную работу по разработке месторождений, находящихся на стыке национальных секторов дна Каспийского моря и когда-то считавшихся спорными.
Вместе с тем, на данный момент очевидно сохранение неблагоприятных факторов развития ситуации в Каспийском регионе. Нерешённость вопроса о методике установления прямых исходных линий обуславливает высокую вероятность развития конфликтных ситуаций между Ираном, Туркменистаном и Азербайджаном, а также возникновение локальных пограничных инцидентов на оспариваемых участках акватории Каспия. Подобные инциденты могут нанести существенный урон расширяющемуся региональному экономическому сотрудничеству в Каспийском регионе, в том числе по линии Иран-ЕАЭС и Иран-Россия. Кроме этого, если возникшей конфликтной ситуацией воспользуются США и страны НАТО для военно-политического проникновения в регион, данный фактор создаст существенные сложности для реализации национальных интересов и безопасности России на каспийском направлении.
В этой связи интересам Москвы отвечает интенсификация пятисторонних и двусторонних контактов прикаспийских стран по вопросам территориального разграничения в Каспийском море.
[1] В соответствии со ст. 1 Конвенции от прямых исходных линий должна отчитываться ширина территориальных вод на тех участках, где береговая линия извилиста или где имеется вдоль берега и в непосредственной близости к нему цепь островов (ст.1). Методика установления прямых исходных линий определяется отдельным соглашением между всеми Сторонами. См.: Конвенция о правовом статусе Каспийского моря // http://www.kremlin.ru/supplement/5328
[2] Процесс ратификации Конвенции о правовом статусе Каспия в Иране обещает быть сложным // https://casp-geo.ru/protsess-ratifikatsii-konventsii-o-pravovom-statuse-kaspiya-v-irane-obeshhaet-byt-slozhnym/
[3] Довольно подробно отношение иранцев к подписанному на Пятом каспийском саммите соглашению охарактеризовал американский политолог иранского происхождения, старший научный сотрудник вашингтонских Института Ближнего Востока и Фонда Джеймстаун Алекс Ватанка (Alex Vatanka) в своей статье для журнала «Каспийские проблемы». Alex Vatanka. The Caspian and Iran’s Foreign Policy Problems. Caspian Affairs Magazine, 2019, p. 40-43// http://www.caspianpolicy.org/wp-content/uploads/2019/01/Caspian-Affairs-Magazine-January-Issue-2019-1.pdf
[4] Iran ready to exchange prisoners with US: Zarif // https://en.isna.ir/news/99070100676/Iran-ready-to-exchange-prisoners-with-US-Zarif
[5] Что имел ввиду МИД Ирана комментируя ситуацию вокруг правового статуса Каспия // https://casp-geo.ru/chto-imel-vvidu-mid-irana-kommentiruya-situatsiyu-vokrug-opredeleniya-pravogo-statusa-kaspiya/
Добавить комментарий